Теперь самое время заняться пулеметами, маскировка
против меня не работала, и я сметал их один за другим, пройдясь с
одного фланга траншеи до другого, обходясь, как правило, одним
снарядом. Все это действо сопровождалось восторженными отзывами
моих многочисленных поклонников в наших траншеях.
— Эй, орлы, чем глотки драть, лучше бы снарядов
подкинули! Тащите только осколочные, бронебойные мне ни к чему! Да
не ползайте так, пулеметы я погасил, а из винтовок сюда не
достать!
Нет, конечно, осторожность лишней не будет, но
теперь опасность была в пределах допустимой, немцы не стреляли. А
заминка в артупражнениях для меня пришлась очень кстати, несмотря
на открытый люк, от отработанных газов дышать в башне было
невозможно, я и так после каждого выстрела высовывался наружу,
хватая свежий воздух. И теперь я тоже, встав в башне за
бронированной крышкой люка на ноги, старался нормально
продышаться.
Бойцы организовали настоящую муравьиную тропу,
доставляя мне боеприпасы, и вскоре я снова затарился снарядами по
полной, заодно между делом, наконец, прибравшись в башне.
— Хватит пока! — Остановил я подносчиков. —
Продолжим!
Едва я уселся на место, как неподалеку грохнуло
что-то очень серьезное, собачьи гаубичники, не сумев наладить
корректировку, но, все же зная о смертоносном танке, решили
потыкать свои снаряды вслепую, по площадям. Пехоте в окопах такой
огонь был не страшен, хотя и действовал на нервы, да, это больше
для души. Но и в танк можно было попасть лишь случайно, а так я
чувствовал себя как в хорошем бронежилете, далеко не каждый осколок
даже упавшего рядом снаряда прошибет броню. Ну а пока гаубицы клали
свои фугасы вообще уже в стороне, и поводов для беспокойства не
было.
Немцы, потеряв командование и значительную часть
средств усиления, как-то совсем потерялись, ясно было, что ни о
какой атаке речи больше быть не может. Но я же обещал комбату
выкурить их из траншей. И взяв на прицел участок, где несколько
пехотинцев сидело на дне окопа, раскуривая сигареты, я вдарил
снарядом по брустверу. Тактика та же, что и при недавнем гашении
штабистов, первым снарядом сносится насыпь, прикрывающая траншею,
второй снаряд в то же место, но уже в открывшуюся заднюю стенку,
отчего осколки летят в ходы сообщения, выметая там все живое, а
сама траншея при этом частично разрушается.