Анэстаса, который направил северную
эскадру в Пролив, не ввязываясь в сражения на стороне галейцев, но
подавая недвусмысленный знак Харальду Эйрландскому. Этррурский
Альянц и император Эрминаля Вальтер заняли нейтральные позиции.
Совет Равных Талассы после колебаний так же принял решение не
вмешиваться, несмотря на доводы принчепса Эрнана...
...Король Гаспар не удовольствовался завоеванием богатых
туарских земель, а двинулся вглубь Ноорна, стало очевидно, что его
интересовал не столько Туар, но выход к Закатному морю, а также
удобные гавани, устричные промыслы на северо-западном побережье
Ноорна и плодородные земли центра страны. Действия галейского
монарха вызвало глубокую обеспокоенность в Альби, и даже те из
совета Равных, кто призывал не вмешиваться, как будто усомнились в
своем решении. Однако засуха 978 года и последующий за ней мор на
юге Альби заставили сосредоточиться на разрешении внутренних
неурядиц.
Война тем временем продолжалась. Умелыми действиями галейский
адмирал Кювилье разгромил ноорнский флот к зиме 979. После падения
Ренна наступил перелом в пользу галейцев, а с окружением основных
сил ноорнской армии и пленением короля Дериена летом 980 года
ситуация для ноорнцев стала безнадежной. В этой связи заслуживает
внимание личность маршала Лонея и сражение при Кранне — небольшом
селении в Западном Ноорне. Это была последняя, отчаянная попытка
изменить ход войны...»
980 ЭС, месяц Летних костров, Западный Ноорн
Раймон Оденар встряхнул баклажку. Пусто. Он остановил коня и
оглянулся на нестройную колонну солдат, бредущих по Дуареннскому
тракту. В хвосте колонны смутно проглядывали фигуры всадников.
Вдоль тракта тянулись поля, перемежающиеся дубовыми и березовыми
рощами. Пахло прокаленной солнцем землей и полынью, пахло
поспевающими хлебами. Жаркое лето до срока выжелтило рожь. Вот
только кто будет собирать урожай?
Дрого переступил ногами, шумно отфыркиваясь, замотал головой.
Шея коня потемнела от пота. Поднятая пыль белесой взвесью
колыхалась над головами, застилая бледное вечернее небо. Пыль
забивалась в нос и рот, и даже душа будто была присыпана ею.
Поражение при Кранне означало поражение всего Ноорна. Уж не
поэтому ли вкус у скрипящей на зубах пыли отдавал горечью?
...После битвы из двухсот сорока человек роты Оденара
осталась пять десятков мушкетеров. Правда, в паре лиг от места
сражения их нагнали кавалеристы из легкоконного полка «Синие
молнии» сьера Делюка. Кавалеристами командовал теньент, совсем еще
мальчишка, явно выходец из южных провинций, со жгучими черными
глазами, на которые должны западать трепетные девицы.