* * *
На тандем обрушилась гравитация, преодолеть которую в сцепке
было невозможно. Корабли падали. Двигатели, направленные в разные
стороны, не могли работать синхронно, чтобы помочь друг другу – ни
разогнаться нормально, ни приземлиться.
«Откл», - был приказ, и Самина заглушила свои турбины.
Имперский истребитель запустил торможение. Оно давало шанс –
правда, если сесть на воду, которую на Бране днем с огнем не
сыскать...
Веселье началось с резких толчков. Самину бросало по кабине, как
хомяка в пластиковом шаре, пущенном с горы. После третьего удара
виском о штурвал она потеряла сознание и пропустила всё самое
интересное.
«Скользнут по
ослепительной синеве… мягко зароются в песок…» Ну-ну. Тонны
водорослей и морской гальки взмыли над водой, как только бриг
коснулся лагуны. Взлохмаченный берег стал свидетелем тому, как
оптимистичный прогноз Эйдена не сбылся. Посадка оказалась не просто
жесткой - убийственной. Истребитель почти не пострадал, но бриг
раскололся надвое и, ко всему прочему, лежал вверх тормашками, весь
покрытый тиной. Вряд ли в нем остался кто-то живой. Эйдена
царапнула досада: он использовал станцию этих ученых для прикрытия,
измучил их хрупкий корабль, чтобы спастись, а теперь те доверились
врагу и погибли. Но война – не то место, где ищут справедливость
или логику.
Эйден оторвал расфокусированный взгляд от иллюминатора и
выбрался из кресла управления. Точнее, с минуту выскребал себя
оттуда: в момент крушения штурвал с хрустом врезался в тело. Левая
рука не слушалась, а справа прорвали лётную куртку и поблескивали
хромом два ребра. Сквозь шум и пелену добрался до клинкета и набрал
код разгерметизации: настало время адаптировать тело к новой
планете.
Брана… Спрятанная в гиперпространстве столица Альянса,
недосягаемый противник империи. Мечта для всего имперского
флота.
Эйден риз Эммерхейс - первый и единственный живой враг,
ступивший на загадочную планету, - опирался здоровым плечом о борт
своего корабля и пытался не умереть.
То ли из-за жестокого приземления, то ли из-за ужасной экологии
Браны адаптация к ее атмосфере, силе тяжести и геомагнитным полям
ощущалась как тур в преисподнюю. Слишком горячий, сухой воздух
обжигал легкие, чужеродные примеси не давали вдохнуть и дурманили
разум, радиация фонила так, что кожа не успевала ее нейтрализовать,
от бурной магнитосферы лопались сосуды. Гравитация, впрочем,
порадовала: здесь она была чуть меньше привычной и вызывала лишь
тошноту, головокружение и слабость.