На этих словах Оксаков-младший цапнул
из стоящей на столе тарелки яблоко и обнажил длинные лошадиные
зубы, намереваясь вонзить их в сочный бочок.
— СТОЯТЬ!!! — никто никогда бы и не
подумал, что умирающий ещё способен говорить таким командным
голосом.
Ошалевший Антипа застыл с открытым
ртом, так и не донеся яблоко до места назначения.
— Яблочко на место
положи, — уже прежним, полуживым голосом продолжил
отец. — Ты смотри — то самое цапнул. Значит, правильно я
выбрал, и князь его первым возьмёт. К нему рука так и тянется.
Старый тиун посмотрел на вытянувшуюся
физиономию сына и хмыкнул.
— Что глаза вытаращил? Любит
князь местные яблочки, их одни почитай что и ест каждый день,
невзирая на болезнь.
Младший подошёл к отцу, наклонился
над постелью и, делая вид, что поправляет подушку, прошептал в
ухо:
— Это то, что я думаю? Яблоки
отравлены?
Отец молча кивнул, а потом довольно
громко сказал:
— Да ты не бзди, сынок, можно
спокойно говорить, здесь нас никто не слушает. Отучил я всех
слухачей от этого занятия, да и сейчас пара обязанных мне людишек
на всякий случай снаружи приглядывает, чтобы никто близ комнаты не
слонялся. Вот, держи, кстати… — и он вытащил из-под одеяла
пачку бумажных листов.
— Здесь про каждого из княжих ближних людишек написано, все
их грехи в подробностях обрисованы, все их секреты потаённые. Чтобы
мог, ежли что, у любого шуляты[1] в кулак взять. Новый князь
большинство разгонит, конечно, но вдруг кто останется? Да и вообще,
лишним не будет, это гора с горой не сходится, а людишек на земле
много и суетливые они — постоянно между собой сталкиваются.
Вот тогда и пригодится бумажка.
[1] Шуляты — мужские яички, они
же тестикулы.
— Новый князь, значит… — со
значением протянул юный Оксаков.
— Ну а как же? — как будто
даже удивился отец. — Все мы смертны, все перед престолом
Господним предстанем, вопрос в сроках. А вот сроки и поправить
можно. Про ситуацию с Белёвским княжеством знаешь, или
рассказать?
— Лучше рассказать, —
степенно кивнул сынок. Уважения в его голосе явно
прибавилось. — Вы, папенька, по всему видать, человек знающий.
Вас не послушать — самого себя обворовать.
— Так слушай. У нас тут, в Северских землях[2], сам
знаешь — Литва с Москвой чересполосицу. Наш старик
Белёвский — Литовского царства князь, а соседи наши,
Воротынские и Одоевские — князья московские, при Иване Великом
ещё под московскую руку подались. Это, значит, первое.