Ответ из Белёва пришёл на редкость быстро — князь Трубецкой
предложил встретиться в пограничном селе Ржавце[3], неподалёку от
которого, как мы помним, Баба с Невером прибили первого гонца…
[3] Сейчас — Ржавец 2-й, деревня в
Суворовском районе Тульской области. В летописях известна с 1507
года.
***
Переговоры вели вчетвером — от
Москвы были князь Воротынский с Адашевым, Литву представляли князь
Трубецкой с каким-то молодым долговязым дворянином, представленным
как «белёвский тиун Оксаков». Тиун, впрочем, место своё знал и рта
практически не открывал — когда орлы клекочут, мухи не жужжат.
Семён Адашев тоже большей частью отмалчивался — но не из-за
худородства, а потому, что трезво оценивал свои возможности в
дипломатических переговорах. Это тебе не саблей махать, тут свои
умения требуются, поэтому пусть опытный переговорщик Воротынский
отдувается, а мы на подхвате побудем.
Литовский князь после традиционных
приветствий на правах родственника поинтересовался у Адашева,
поздорову ли его жена и сын.
— Спаси бог, полторы недели
назад были живы и здоровы, — осторожно ответил Семён. — А
как княгиня Алина — в добром ли здравии?
— В добром, но сразу после
похорон она порешила отправиться в долгое паломничество по святым
местам — молиться о душе отца своего, князя Гаврилы. Вы же
наверняка слышали о заклятии крови. Впрочем, давайте сначала дела
обсудим — предложил белёвский «оккупант».
Официальные переговоры пошли на
удивление легко — Трубецкой, как сказали бы сегодня, «занял
конструктивную позицию». Он даже не стал отрицать прав Адашевых,
полностью согласившись с Воротынским в том, что воля старого князя
Белёвского священна:
— Единственное, что
попрошу — давайте относиться друг к другу с уважением, и
учитывать обстоятельства не только свои, но и второй
стороны, — доверительно высказывал рюриковичу
гедиминович. — Вы исполняете волю своего государя, но у меня
тоже есть царь, и его поручение ко мне совершенно
недвусмысленное — я не должен допустить отпадения Белёвского
княжества от Литвы.
И он предъявил грамоту Вигунда
Второго, которую Воротынский с интересом изучил.
— Я понимаю, что она была
подписана, когда о завещании князя Гаврилы ещё не было известно.
Но, как известно, до Бога высоко, до царя далеко — а вопрос
нам надо решать здесь и сейчас. Поэтому у нас с вами два варианта:
либо поставить во главу угла царскую волю и решить вопрос силой
оружия…