- Кто сопротивлялся? – не поняла тётенька.
- Курицы, естественно…
- Да пошел ты, мальчик, знаешь куда? – моментально вспыхнула
продавщица.
- Понял, иду. Уже в пути, - подарив даме прощальную лыбу,
покинул приветливое место.
Мне вслед возмущенно неслось:
- Вы только подумайте, девочки, какой нахал! А что дальше из
него вырастет?
В больнице случился форменный облом. В палату к Инне меня не
пустили. У неё находились папахен с мамахеном. Родичи не собирались
удаляться, несмотря на мое настойчивое ожидание. Кончилось наше
противостояние тем, что я плюнул. В переносном смысле, разумеется.
Подошел к врачу Николаю Васильевичу и выспросил все о состоянии
здоровья Инны.
Все по старому, в смысле, по-прежнему. Состояние стабильное,
ждем ремиссии. Ну, ждите, ждите, а девушка с каждым днем все ближе
к инвалидной коляске. Похоже, придется применять радикальные меры.
Проберусь как-нибудь сюда с ножиком в образе психа, затерроризирую
ночного врача и заставлю позволить мне провести операцию. Эх,
Макарова бы мне. В смысле, пистолет. Попросил дежурную медсестру
передать девушке съестное и приветы от меня. Отвалил до дома, по
пути купив три пакета молока, батон и полкило докторской
колбасы.
На главной аллее встретил случайно Вована в компании с пацанами
и девчонками, хорошо и не очень знакомыми. Змея под ручку
придерживала на целую голову выше его белокурая молодица. Увидев
меня, Вовка смутился, но потом оправился и предложил составить
компанию. Настроения было тухлое и не хотелось никому портить вечер
собой, поэтому я отказался.
Хахаль Петрушка оказался домовитым мужиком. Кухонька приобрела
более-менее пристойный вид и в холодильнике кое-чего появилось.
Мамашка было, как обычно, бухой, но не до полного безобразия.
Чего-то мне сумела промекать. Посидел с ними на кухне, составил
компанию. Пробавлялись портвешком, который три семерки. Петро
Никодимыч, оказывается, скотником работал по лимиту. Недавно
перебрался из Сибири. Местные не идут на непрестижные работы, и
руководство вынуждено было приглашать на эти места из отдаленных
районов рукастых и неприхотливых людей. В плане морали у мужичка
все было устойчиво. Имелась жена, дети, ожидающие сигнала на
переезд поближе к источникам благ по советским меркам. То, что он
подвалил под бок чикиной матушке, так это почти не грех. Сбросить
напряжение взрослому, здоровому мужчине иногда бывает просто
необходимо, во избежание последствий от опухания яиц.