Делая военную, а затем – придворную
карьеру, д’Англере много раз мечтал, как вернется домой, наймет
строителей, чтобы залатать крышу, накупит ей новых нарядов… Вместе
с письмами он слал ей деньги и обещал, что вот-вот приедет на
Рождество. Но Рождество проходило за Рождеством, а королевский
двор, где он на удивление легко и прочно обосновался, не отпускал
его от себя.
Однажды он все-таки выбрал время
навестить ее, матушка долго охала, разглядывая его бархатный колет,
подкладывала в тарелку куски повкуснее и все никак не могла
поверить, что он каждый день видит герцога Анжуйского, короля и
даже, о чудо, самого господина де Гиза.
А несколько лет назад армия Луи де
Конде захватила замок Англере. Замок этот им даже особенно не был
нужен, просто шли мимо да и захватили… Хозяев заперли в чулане,
чтобы не мешались, и несколько дней не выпускали… А когда, уходя,
открыли двери, то оказалось, что у матушки не выдержало сердце. Так
и померла на руках экономки, в темном чулане в окружении кадок с
соленьями и компотами. А он даже не попрощался с ней.
– Думаю, что скоро у вас будет много
постояльцев, мадам Фуке, – ответил д’Англере, возвращаясь мыслями в
день сегодняшний. – Надеюсь, им хватит места в гостиницах и их не
придется выгонять из наших домов.
[4] Дом Валуа — правящий королевский
дом Франции XVI века.
[5] Жан-Антуан д'Англере – шут при дворе французских королей,
известный под прозвищем Шико.
Женишься ты или нет – все равно
раскаешься
Сократ
Генрих Наваррский кожей чувствовал
враждебность пустого города, и даже плотное кольцо верных людей не
могло избавить его от явственного ощущения незримой опасности.
Совсем недавно здесь умерла его мать.
Известие о кончине королевы застало Генриха в дороге. Он прочитал
множество донесений, призванных убедить его в том, что лишь воля
Божия стала причиною ее смерти, но не мог отделаться от ощущения,
что именно этот угрюмый город виновен в его потере.
Он привычно улыбался и шутил, но как
только копыто его коня ступило на парижскую мостовую, постоянно
ловил себя на желании оглянуться. Так, на всякий случай.
Окружавшие его дворяне нарочито
весело переговаривались, словно желая отогнать тревогу, и Генрих
был рад слышать их голоса.
– Что-то ваши будущие родственники,
сир, не слишком нам рады, как я погляжу, – саркастически заметил
Агриппа д'Обинье. Давняя дружба с королем давала ему право на
некоторую фамильярность.