Литература, доступная на русском
языке, описывает заговор «недовольных» и его расследование довольно
разноречиво, поэтому большинство подробностей выдуманы автором и
служат не исторической правде, а авторской концепции.
Тем не менее, перечислю ключевые
обстоятельства, которые не вызывают сомнений. Достоверно известно,
что заговор существовал, и нападение Монтгомери было его частью.
Кроме нападения Монтгомери, заговор спровоцировал так же очередное
восстание сильных протестантских крепостей, о котором в книге не
сказано, чтобы не перегружать сюжет политикой. Известно также, что
заговор был раскрыт, в результате чего Генрих Наваррский и Франсуа
д’Алансон некоторое время провели под арестом, подвергаясь
допросам. Правда заключены они были в Лувре а не в Венсене, но в
остальном все было по-настоящему: решетки на окнах и охрана у
дверей. Обходились с ними относительно мягко. Их обоих в конце
концов простил Карл, а затем – его наследник Генрих III.
Во время следствия король Наваррский
и герцог Алансонский предприняли несколько неудачных попыток
побега, однако я не стала их описывать, поскольку не люблю
провальные мероприятия.
Множество людей от раскрытия
заговора пострадали значительно сильнее принцев. В частности, ля
Моля и Коконаса объявили зачинщиками этого преступления, подвергли
пыткам и обезглавили, хотя вряд ли их реальная роль была так уж
велика. Несколько представителей клана Монморанси и десятки других
менее значимых персон отправились в Бастилию.
История о целенаправленной охоте на
Дамвиля автором выдумана, хотя она вполне соответствует логике тех
событий. Так же выдуман эпизод о ложных показаниях, будто бы данных
Генрихом против Дамвиля ради спасения Агриппы. Надеюсь, почитатели
короля Анри простят мне, что я позволила себе бездоказательно
обвинить их любимца в этом некрасивом поступке.
В целом, сведения, содержащиеся в
научно-популярной литературе о том, как повели себя во время
следствия Генрих Наваррский и Франсуа д’Алансон, противоречивы.
Фрида Леони и Плешкова пишут, что Генрих отлично защищался от
обвинений и, в отличие от д’Алансона, никого не выдал. Об этом же
пишет Баблон (на мой взгляд, автор наиболее взвешенной биографии
Генриха). Василий Балакин, напротив, сообщает о том, что король
Наваррский и д’Алансон вели себя одинаково подло: спасая свои
жизни, выдавали других людей.