Из раздумий меня вывели звуки глухого
кашля. Мужчина привалился спиной к железной стенке киоска, края
сиреневого пальто распластались на асфальте, утонув в грязи. Дышал
он тяжело и прерывисто. Прикасаться к нему было страшно. Вдруг
сделаю хуже? Я читал статьи о том, как люди погибали из-за идиотов,
которые пересмотрели медицинских сериалов и возомнили себя врачами.
Сейчас я рисковал стать таким же идиотом.
Мужчина еле слышно застонал и вцепился
в мою куртку, но сразу разжал пальцы. Казалось, любое движение
причиняло ему боль. Я достал телефон, набрал номер скорой помощи.
Два гудка и трубку взяла бодрая девушка с очень звонким голосом. Я
сбивчиво описал ей ситуацию и продиктовал адрес. Она уверила, что
бригада уже выехала, и задала десяток вопросов, но я не ответил ни
на один. Что у него болит, есть ли аллергия на какие-либо
препараты? Откуда мне знать?! Он был не особенно разговорчив.
Инструкции я выполнил дословно. Освободил шею мужчины от всего, что
затрудняло дыхание: расстегнул верхние пуговицы пальто и
снял завязанный хитрым узлом шарф. Правда, несчастному лучше не стало, он бледнел
на глазах. Девушка посоветовала поискать, есть ли у него с собой
лекарства. Я огляделся и заметил у киоска портфель. Поднял с земли,
расстегнул молнию и заглянул внутрь. Кошелек, записная книжка,
ключи и карточки, распиханные по карманам. Никаких таблеток или
пояснительной записки на случай приступа. Девушка велела дождаться
медиков и отсоединилась. Я вздохнул в трубку. Что-то внутри меня
щелкнуло и остановилось. Время замерло, перестало существовать.
Превратилось в одно большое белое пятно, без смысла и содержания.
Странный транс кончился так же внезапно, как и накатил. Я тряхнул
головой, прогоняя безумное наваждение, и сверился с часами на
телефоне. Ого! В скорую я звонил десять минут назад. Куда
подевались эти минуты?
Я склонился над мужчиной. Он смотрел
на меня в упор – пусто и безжизненно. Где-то вдалеке залилась
сигнализацией машина. Стало ужасно холодно. На мгновение захотелось
позвонить маме и спросить, как дела. Сказать, что я жив и здоров.
Неделю с ней не говорил, наверняка она беспокоится. Вот только
будить ее посреди ночи – плохая идея.
Мужчина не дышал и не подавал
признаков жизни. Пульс не прощупывался, или я делал это
неправильно. В школе нас учили оказывать первую помощь, но это было
так давно, что казалось неправдой. Меня начала бить крупная дрожь –
то ли от холода, то ли от нервов. Я понятия не имел, как поступить,
а от моих действий зависела чья-то жизнь. В тот момент, когда я
осознал свою бесполезность, вдали мигнул синий маячок.