— Золотой, а ты чего вернулся? — спрашивает всё тот же сиплый
голос. — И чего один, без Козыря? Червонца почему-то ещё нет…
Я поднимаю голову, и говоривший видит, что перед ним совсем не
Золотой, а какая-то незнакомая физиономия. Хотя, вероятно, что и
знакомая, вдруг у этих столичных было с собой что-нибудь вроде
фоторобота – портрета по устному описанию. Как бы там ни было, не
давая ему времени на принятие решения, бью ножом точно в сердце,
подхватываю бьющееся в агонии тело и аккуратно укладываю в сенях, а
сам быстро распахиваю дверь, ведущую в хату. На мгновение, во время
которого я на автомате успеваю пересчитать присутствующих,
возникает немая сцена. Пять человек, плюс хлопотавшая возле печки
бабка. Решение созревает мгновенно. Словно в компьютерном шутере,
перевожу ствол с одного объекта на другой, нажимая спусковой
крючок, и отыгранные, словно сбитые кегли, один за другим валятся
на пол. «Браунинг» стреляет не настолько громко, чтобы привлечь
внимание даже случайных прохожих, не говоря уже о жителях соседних
домов.
Закончив, поворачиваюсь и так же быстро исчезаю. В живых
оставляю только бабку. Мой расчет строился на том, что
подслеповатая старушка сумеет разглядеть только плащ и надвинутую
на глаза шляпу, которые недавно видела на московском уголовнике, и
соответственно, укрепится во мнении, что это именно он и наведался
на «малину», зачем-то перестреляв всех местных уголовников и по
какой-то причине пощадив лишь ее одну - старую, болезную женщину.
Впрочем, я не исключал, что кто-то из подстреленных мною всего
лишь ранен и сумеет выкарабкаться. Ничего страшного, в темном
дверном проеме, откуда я вел огонь, разглядеть мою физиономию было
бы проблематично даже и обладающему стопроцентным зрением человеку.
А тут ещё состояние стресса, когда не до разглядывания деталей лица
из-под надвинутой шляпы. Так что я совершенно не переживал по
поводу того, что ночная бойня может иметь для меня серьезные
последствия.
Спустя полчаса я стоял на дамбе, о которую с грохотом
разбивались волны неспокойного Черного моря, обдавая меня солеными
брызгами. Шляпу я завернул в плащ, стянул поясом, а внутрь запихал
пару булыжников. Затем этот небольшой тюк зашвырнул подальше в
воду, чтобы не выбросило на берег. Ну а «браунинг», предварительно
протерев на случай отпечатков пальцев, припрятал возле нашего дома,
ни к чему таскать его с собой.