Кстати, о Варваре, то бишь Варечке, как я ее про себя называл.
Как-то так получилось, что мы с ней покидали актовый зал
последними. Просто я как бы невзначай подзадержался, лелея мысль
ещё раз проводить Варю до дома, а комсорг в это время за столом
заполняла какие-то бумажки. Ну и я, думая о своем, то есть о ней,
между делом что-то на автомате наигрывал на вполне неплохом
инструменте, который мне выделили во временное пользование от
щедрот своих в нашем ДК, и который же перед уходом я должен был
сдать под расписку дежурному.
— А что это? Тоже что-то новое? — спросила вдруг Варя,
оторвавшись от бумаг.
Так, а что я, собственно, сейчас играл? Блин, это же тема из
песни «Потерянный рай»[5] в исполнении
Кипелова. Понятно, без всяких сольных партий, на обычной
шестиструнке с моими скромными музыкальными способностями такое не
изобразишь. Но мелодия вполне прослеживалась. А ведь когда-то я и
пел ее в узком студенческом кругу, она тогда как раз вышла на
диске.
— Называется песня «Потерянный рай», я ее недавно сочинил от
нечего делать, — нагло приписал я себе чужие лавры.
Всё ж таки до Кипелова с «Арией» ещё целая вечность, да и не
факт, что в эту эпоху песня приживется, даже если ею заинтересуются
профессиональные музыканты. Как-то слабо я себе представлял того же
Утесова в качестве хард-рокера, а ведь он считается чуть ли нес
самым прогрессивным исполнителем на данный момент.
Как бы там ни было, Варя настояла на том, чтобы я исполнил вещь
немедленно. Я не стал ломаться, словно красна девица на первом
свидании, и душевно спел рок-балладу, краем глаза поглядывая на мою
единственную слушательницу. А ей нравилось, ей-богу нравилось! Вон
как щечки раскраснелись, глазки заблестели… Теперь она и сама мне
нравилась, так что окончание вещи я исполнил на таком подъеме, так
прочувственно, что и сам от себя не ожидал.
— Какая замечательная, необычная песня, — прошептала Варя, когда
затих последний аккорд.
Я скромно пожал плечами, мол, ничего особенного, подумаешь, я
ещё и вышивать могу, и на машинке тоже.
— А почему ты не хочешь ее сыграть на конкурсе? — спросила она,
незаметно для себя переходя на «ты».
— Почему не хочу? Мне никто не предлагал.
— Так никто и не знал, что она у тебя есть.
Логично, что, впрочем, и неудивительно, поскольку я вообще не
задумывался над тем, чтобы предложить песни из далекого
будущего.