Я скромно сидел в уголочке на табурете и тихо тренькал на гитаре,
когда в гримерку зашла директор Дворца пионеров – женщина
неопределенного возраста в серо-зеленом френче и такого же цвета
юбке.
— Товарищи, минуточку внимания! — произнесла она хрипловатым
голосом, поднимая руку. — Обращаю ваше внимание на тот факт, что в
зале помимо председателя Одесского областного исполнительного
комитета совета депутатов трудящихся товарища Шевцова будет
присутствовать наш земляк, известный исполнитель Леонид Осипович
Утесов. Он сегодня один из членов оценочной комиссии.
— Ого! Неожиданно. Вот это да! — понеслось со всех сторон.
— Поэтому, — повысила голос директриса, — поэтому просьба
отнестись к выступлению ответственно, не ударить лицом в грязь
перед известным земляком.
— Не посрамим, — пообещал за всех руководитель хора джутовой
фабрики.
Я выступал последним в первой части концерта, изрядно утомившись
в ожидании своего выхода на сцену. Наконец звонкий женский голос
объявил: «А сейчас выступает докер Одесского порта Клим Кузнецов!
Он исполнит песни «Шаланды» и «Темная ночь». И аплодисменты, под
которые я, мысленно перекрестившись, вышел на сцену, задник которой
украшал большой портрет Сталина, глядевшего в зал с ленинским
прищуром.
Утесов и в самом деле сидел в первом ряду среди членов жюри… то
есть оценочной комиссии. Мда… Живой Утесов, мог ли я мечтать
увидеть его когда-нибудь живьем… А вот гляди ж ты, довелось! Чуть
постарше выглядел, чем в кинокартине «Веселые ребята», насколько он
мне там запенился взлохмаченным и шустрым. Теперь добавилось
солидности, но всё же он не выглядел на свои года, а по идее ему
уже должно быть в районе сорока[7].
А в боковой ложе для почетных гостей расположились несколько
высокопоставленных чиновников, среди которых наверняка был тот
самый Шевцов. Впрочем, я на них особо не пялился, а ждал, когда в
зале установится тишина, чтобы приступить к исполнению. Без
микрофона, потому как в это время, похоже, на эстраде ими ещё не
пользовались. Но вроде бы акустика здесь неплохая, надеюсь, не
осрамлюсь.
Опыта выступлений перед такой массой народы у меня не было, так
что меня слегка потряхивало, пока я сидел на специально
приготовленном для меня стуле в ожидании тишины. Но с первым же
аккордом всё волнение моментально улетучилось и, негромко прочистив
горло, я запел: