— Сссука! — просипел Костыль, держась за запястье. — Ну всё,
хана тебе, инструктор.
— Ну-ка заканчивай, Костыль, своё представление.
Вперёд выступил высокий короткостриженый мужчина с щёточкой усов
над верхней губой по нынешней моде, в распоясанной гимнастерке с
оторванными петлицами. Сразу было понятно, что, прежде чем сюда
угодить, он занимал серьёзный пост в армии или органах.
— Ты, комбриг, нишкни, а то и сам отхватишь, — кинул ему
Костыль. — И твои заслуги бывшие тебе не помогут, будешь
«метростроевцем» - под нарами копошиться, а жрать у
параши.
Вот ведь, казалось бы, теснота такая, что и шагу ступить негде,
а умудрились моментально освободить пятачок в несколько метров,
может быть, чуть поменьше классического ринга. Я находился в центре
этого пятачка, а подручные Костыля обступали меня с трёх сторон.
Один из них – долговязый - поигрывал ножкой от табурета, ещё один –
со шрамом попрек рожи – сжимал в руке носок, набитый, кажется,
песком, а их главарь — заточку сделанную из ручки обычной
ложки.
Отрабатывали мы и такие ситуации, причем с боевым оружием, так
что в осадок я выпадать не спешил, а всего лишь чуть поменял
стойку, на что побитое на Лубянке тело отозвалось лёгкой болью. Не
так уж и сильно меня покалечили палачи Шляхмана, чтобы я не мог
отбиться от простых уголовников.
Первым меня атаковал обладатель деревяшки. Ну кто же так
бьет-то!.. Размахнулся, словно топором полено рубить собрался. Я
даже, кажется, успел усмехнуться, прежде чем сделать полшага
вперед, сокращая дистанцию, и нанести опережающий тычок согнутыми в
фалангах пальцами подмышку. Аккурат в нервный узел!
Движение заняло сотые доли секунды – с реакцией у меня всегда
был порядок. Ножка от табуретки с глухим стуком покатилась под ноги
одного из зрителей, который испуганно отступил в сторону.
Дальнейшая судьба самопального оружия меня не интересовала, потому
что, не давая обезоруженному, чья правая рука повисла плетью,
прийти в себя, я шлепнул его ладонью по гортани. Отвернувшись от
захрипевшего противника, рубящим ударом ребра ладони сломал ключицу
следующему оппоненту, который, вопя благим матом от болевого шока,
рухнул на колени. Третий малость замешкался, обозревая картину
внезапного падения товарищей, причем падения в буквальном смысле
слова – оба со стонами корячились на полу. Этим замешательством я и
воспользовался, на этот раз решив сделать всё не только эффективно,
но и эффектно. Удар ногой в прыжке с разворота – самое то, когда
нужно выпендриться, хотя в реальном поединке с равным соперником
после такой «красоты» скорее тебя самого отправят в нокаут. Блоки,
нырки и уклоны ещё никто не отменял, а также одновременную атаку
соперника, который находится в неустойчивой позиции.