— Как думаешь, Николай, не пора ли всерьёз взяться за
товарища Ежова? Вскрыть его сейф, как я понимаю, не представляется
возможным?
— Так точно товарищ Сталин, не представляется. Думали даже, не
отправить ли в здание наркомата переодетого сотрудником НКВД
медвежатника, но ещё раз просчитали - проникнуть в кабинет не
получится, там многоуровневая охрана. Так что даже перетяни мы на
свою сторону кого-то из несущих дежурство – со всеми этот трюк
проделать не удастся. Поэтому ваше предложение выглядит здраво,
товарищ Сталин, хватит уже цацкаться с этим Ежовым. Скажу больше -
Вышинский готов выписать ордер на арест наркома.
— Готов, говоришь?.. Что ж, пусть выписывает. Тогда Ежов сам нам
преподнесет ключи от сейфа на блюдечке с голубой каемкой. Надеюсь,
он не успел уничтожить показания Сорокина и вещественные
доказательства. В противном случае пусть вспоминает, что ему
рассказывал этот путешественник из будущего.
— Разрешите выполнять? — вскочил с кресла Власик.
— Со 2 января займешься, не хочу никому портить новогоднее
настроение, даже этому Иуде. И кстати… Вызывай из Грузии Берию,
думаю, Лаврентий уже созрел для того, чтобы возглавить
народный комиссариат внутренних дел. Это ему от меня и от всего
советского народа будет новогодний подарок.
— Есть, товарищ Сталин! — после секундной заминки отрапортовал
Власик.
Выходя из кабинета, главный телохранитель Вождя про себя
чертыхнулся. В глубине души он лелеял мысль, что на место попавшего
в опалу Ежова Сталин назначит именно его, Власика. Однако тот,
похоже, сделал ставку на земляка. Черт, впору пожалеть, что не
грузином родился. С другой стороны, сначала Ягода, теперь Ежов… Кто
знает, сколько продержался бы он, Власик, в кресле народного
комиссара. Год, два, а потом к стенке? Вроде бы при Сталине оно и
спокойнее. Так что нечего лишний раз голову забивать мыслями,
которым не суждено осуществиться. По крайне мере, в ближайшее
будущее.
* * *
А в этот же предновогодний день всё ещё пребывавший в звании
наркома Николай Иванович Ежов находился в тысяче с лишним
километров к юго-западу от столицы, в кабинете одесского
следователя Лыкова, по-хозяйски расположившись за столом
следователя. Сам же хозяин кабинета, потеющий от волнения, скромно
примостился в сторонке.
— А вы, товарищ Лыков, что же чай не пьёте? Он у вас вполне
сносный.