— Теперь, если что, могут и срок накинуть, — покачал головой
Павел Иванович.
— Пусть сначала докажут, что это он бил, — вставил
Кржижановский. — Неужто они поверят словам какого-то
уголовника, который в темноте даже и не видел, кто его лупит?! Если
надо будет – я выйду и скажу, что это моих рук дело. Тем более что
я действительно принимал участие в этой схватке.
— И я присоединюсь, — это уже инженер.
— А я предлагаю придерживаться версии с падением с нар, как
сразу сказал Куприянов.
Коган смотрел на нас, как воспитатель в детском саду смотрит на
своих маленьких подопечных, сказавших какую-то глупость.
— Нет, ну а что, не знаю как вас, а меня на допросе по поводу
этого события не спрашивали, они под меня как вора и антисоветского
элемента копают, им не до таких мелочей. Вас спрашивали? Тоже нет?
Вот, значит, можно сейчас всем скопом сговориться, что этот ротозей
во сне свалился с нар головой вниз.
— А я надзирателю в карцере сказал, что в своем физическом
состоянии не мог принимать участия в ночном побоище.
— Ну, про побоище вы зря, конечно... Может быть, этот
надзиратель уже и забыл, что вы ему сказали.
— Костыль наверняка всё рассказал, его тоже на допрос вызывали.
Да и Попов тогда заявил, что не верит в историю с падением со
шконки.
— Ладно, черт с ним, с Пузыревым… Вы-то тут как без меня? —
поинтересовался у сокамерников. — Я смотрю, Феликс Осипович, вы
прихрамывать начали…
— А, — махнул комбриг рукой. — Снова били, лупцевали палкой по
пяткам. Кости, вроде бы, целы, а всё равно больно. Особенно левая
нога хромает.
— По-прежнему стоите на своем?
— Стою за правду, и менять свою позицию не собираюсь.
— А у меня бывшую жену арестовали, с которой я второй год в
разводе, — вздохнул Куницын и добавил. — Следователь у меня не
зверь, с ним и по душам поговорить можно, вот он и сообщил на
допросе. Баба-то с характером, что уж тут, тяжеловато с ней было
жить, но всё равно жалко. Я спросил у следователя, что там с нашим
общим сыном, говорит, бабка забрала, то бишь ее мать.
— Я слышал, уже и детей врагов народа арестовывают, — вставил
Коган.
— А их-то за что? — изумились одновременно комбриг с
инженером.
— Да всё за то же, потому что состоят в родственных связях с
вредителями и троцкистами.
— Сталин же ещё два года назад сказал на совещании передовых
комбайнеров, что сын за отца не отвечает!