— Так что же вы предлагает, выпустить всех изменников Родины и
вернуть их на командные посты в советскую армию? А что с
расстрелянными делать? С тем же Тухачевским? Не поторопились мы его
к стенке поставить за подготовку государственного
переворота?
— Может, и поторопились, я просто констатирую факты. А ваше дело
– думать. Ваше и товарища Сталина. Кстати, а вы не думаете, что мне
не мешало бы встретиться лично с товарищем Сталиным?
— Сталиным?
Ежов с интересом поглядел на меня, словно я был каким-то редким
экспонатом кунсткамеры.
— Ну да, действительно, как же с Генеральным секретарем ЦК не
встретиться… Встретитесь обязательно, Ефим… ммм…
— Николаевич.
— Обязательно встретитесь, Ефим Николаевич. Но вы должны сами
понимать, что у товарища Сталина каждый день расписан по минутам, и
выкроить время даже для вас, человека из будущего – не так-то
просто.
— Я прекрасно понимаю, и готов ждать столько, сколько нужно,
хотя лучше не затягивать: наша армия и оборонная промышленность
должны успеть подготовиться к нападению фашисткой Германии. И
кстати, — набравшись наглости, добавил я, — желательно ждать в
более комфортных условиях, чем Бутырская тюрьма.
— Конечно, конечно, я всё прекрасно понимаю. Естественно, в
камеру мы вас не вернем, устроим получше.
— Там, между прочим, со мной вместе своей участи дожидались
люди, которые явно попали туда по недоразумению.
— Ну, следствие разберется, кто в чем виноват, — прорезался
металл в голосе Ежова, и он тут же сменил тему. — Думаю, сегодня я
услышал достаточно. Предлагаю вам обождать в приёмной, а я пока дам
товарищу Фриновскому кое-какие распоряжения.
Он даже пожал мою руку своей маленькой и влажной ладошкой, после
чего мне уже свою ладонь захотелось обо что-нибудь вытереть. Я
вышел в коридор, а Фриновский скрылся в кабинете шефа. Появился он
оттуда минуты через три.
— Сорокин, пойдемте, я вас пока устрою, а завтра снова
встретитесь с товарищем Ежовым, продолжите ваше общение.
Опа, а ведь он мимолетом, а всё же перемигнулся со Шляхманом, и
тот понятливо чуть опустил подбородок. Не иначе друзья-товарищи
что-то задумали, возможно, с подачи наркома, и мне это оч-чень не
понравилось. Но пока придется делать то, что говорят, изображать из
себя послушного подследственного.
— Руки за спину? — поинтересовался я на всякий случай.