Ещё бы документики сляпать… Может, сведет судьба с какими-нибудь
мастерами, готовыми недорого вклеить твою фотку в бланк
удостоверения и вписать нужные данные. Потому что с ксивой оно
все-таки как-то спокойнее. Как говорится, без бумажки ты букашка, а
с бумажкой человек.
Думал я и насчет того, как изменить внешность. Был бы
профессиональным разведчиком – что-нибудь придумал бы. А тут
кроме как вариант отпустить бороду ничего в голову не приходило.
Ладно, не горит, не думаю, что мои фотографии на каждом столбе
развешаны, включая территорию братской Украинской
республики.
Автобус подошёл через полтора часа. На этот раз место досталось
у окна. Глядя на крымские пейзажи, по-прежнему прокручивал в уме
разные варианты своего будущего. В принципе, сценарий вырисовывался
один – свалить в загранку, туда, где меня подручные Ежова точно не
достанут. Правда, вспоминая историю ещё не свершившегося убийства
Троцкого[2] в Мексике, я не был полностью
уверен в своей безопасности, даже если окажусь по ту сторону
океана.
Конечно, в политических масштабах я не столь серьезная фигура,
чтобы устраивать за мной охоту по всему миру, но, с другой стороны,
я слишком много знал, да и руки мои были обагрены кровью, так
сказать, преданных ленинцев-сталинцев. Это уже не считая Лютого,
если, конечно, НКВД нароет, что это я завалил бандита. Впрочем, на
Лютого им, думаю, плевать, мелкий уголовник, но всё равно копейка в
копилку моих прегрешений по меркам власти.
Из Симферополя прямые поезда-автобусы в Одессу не ходили,
пришлось добираться с пересадками. Сначала автобусом до посёлка
Черноморское, а оттуда паромом прямиком до Одессы-матушки. Тут уж
поиздержался вконец, и ступил на одесскую землю, имея в кармане
рубль с копейками.
Жизнь в порту кипела. Туда-сюда носился народ, то и дело на
глаза попадались вооруженные люди, не иначе, охрана порта, сновали
машины и подводы, у причала под погрузкой стоял сухогруз
«Тургенев», а над всем этим стоял гул, словно я оказался в центре
пчелиного улья. Гул, изредка нарушаемый гудками и сиренами
пароходов, сухогрузов и прочих каботажных судов.
По эстакаде бегали электрические транспортеры, олицетворявшие
технический прогресс, а у ее основания ютились жалкие лачуги,
совершенно не вписывавшиеся в систему социалистического строя.
Ладно, это не мои проблемы, надо завести в порту знакомства, и как
бы между делом выяснить, каким макаром реально забраться на судно,
уходящее в загранку. Наше или иностранное – особой разницы нет. И
откладывать смысла я не вижу. Ну-ка, подвалим вон к тому грузчику в
майке и широких штанинах, в одиночестве смолившему цигарку, сидя на
поддоне.