Вечный, да…
Вечный, как оказалось, ненавидел вопросы о своем прошлом. И
вопросы о своих необычных Вратах. И вопросы о том, как именно он
следил за испытаниями. И вопросы о…
Вечный не ругался, не злился, никак не выказывал эмоций. Просто
не отвечал, а Арон — иногда сразу, иногда спустя несколько часов —
ощущал, как на его теле вспухает очередной болезненный рубец,
иногда кровоточащий, иногда гноящийся. Последний вопрос — о том,
как можно навсегда уничтожить Пустынников, — стоил Арону тринадцати
рубцов на руках.
Проще всего — и лучше всего — было бы вовсе не расспрашивать
Вечного, и Арон бы так и поступил, если бы древний маг продолжал
учить его — пусть в той же странной манере, что и в первые дни. Вот
только теперь Вечный не спешил делиться с ним ничем полезным. Не
объяснял, не рассказывал.
При этом на большую часть вопросов Арона Вечный все же отвечал,
и отвечал хорошо и подробно. Он знал невероятно много, он умел то,
о чем даже самые сильные Темные маги империи могли только мечтать.
Арон хотел эти знания и умения для себя, не мог отказаться от
возможности получить их — и продолжал спрашивать.
Но с каждым прошедшим днем, с каждым новым рубцом, он ненавидел
Вечного все сильнее…
Свернув списки, Арон убрал их в ящик стола. Конечно, заносить
имена врагов, особенно в Серый список, было не обязательно, он
помнил их наизусть. Но вот так, записанные его рукой, они выглядели
реальнее.
Как обещание.
Как клятва.
Арон чуть улыбнулся, предвкушая, как будет — одно за другим —
вычеркивать эти имена. Как будет расти количество его даров для
Мины. Как она будет гордиться им, когда он придет к ней; когда ему,
наконец, будет с чем прийти…
На мгновение у Арона мелькнула мысль внести Вечного в один из
списков — за все эти наказания без вины. Арон ведь обещал старому
магу только одно — выполнить то, что не успел сделать сам Вечный,
чем бы это ни было. Не убивать Вечного Арон не обещал. И если
однажды он станет достаточно силен, если сравняется с Вечным по
могуществу…
Встряхнув головой, Арон выбросил опасную мысль из головы. Он еще
обязательно подумает об этом — но не раньше, чем через одиннадцать
месяцев, когда срок его учебы истечет.
***
Стихия Земли была у Арона третьей по силе, не сравнить с Огнем и
даже с Водой, но нарастающее напряжение в подземных слоях он ощутил
уже пару недель назад. Ничего удивительного — у королевства
Альдемар были особые отношения с богиней Земли, Великой Матерью.
Какие-то древние обиды, смешанные с такими же древними
благословениями. В детали причудливых отношений богини и местных
жителей Арон не вникал, знал только, что одним из их последствий
были землетрясения. Редко сильные — местные маги Земли не допускали
больших разрушений. Редко сильные, но обычно частые, по три-четыре
в удачный год, до дюжины — в неудачный.