На бегу Рыска лихорадочно гадала, что
же такое страшное она натворила. Калитку за собой не закрыла и куры
со двора разбежались? Нет, она через забор возле будки перелазила,
так ближе. Что‑то сделать забыла? Да вроде и птице зерна насыпала,
и поросенку помои отнесла, а козе – сена охапку закинула. В гости
никто не собирался, мать ничего не просила…
Отец встретил девочку у общинного
колодца, за три избы от своего двора, что было совсем дурным
знаком.
– Где ты шлялась, паршивка?!
Рыска привычно пригнулась, и ладонь
лишь скользнула по макушке.
– Ой‑ё, а рубашку как
изгваздала!
Девочка так же молча увернулась от
второго удара, не убегая, но держась на таком расстоянии, чтобы
отец не мог ее больше достать. Как собака, которой и деваться
некуда, и колотушек огрести не хочется.
Невысокий, кряжистый, красный от жары
мужчина утер текущий по лысине пот. Облегчение в этом жесте
пересиливало злость.
– Живо домой, умойся и
переоденься, – отрывисто велел он, поняв, что сейчас лучше
сдержать гнев, чем гоняться за этим крысенышем по веске. Забьется в
какую‑нибудь нору на чужих задворках, потом до темноты искать
будешь.
Это что‑то новенькое! Обычно отец так
просто не отступался, пробовал‑таки ее изловить – и порой успешно.
Рыска, не сводя с него настороженного взгляда, бочком проскользнула
мимо и припустила к избе. Колай вразвалку пошел следом, благодаря
Богиню, что та вовремя вернула ему непослушную девчонку, и вдвойне
– что скоро от нее избавит.
Избу отец строил как времянку,
«обживемся – новую отгрохаем, в два этажа». Пока Рыска была
маленькой – верила. Потом поняла: просто хвастается, чтобы не пасть
в соседских глазах совсем уж низко. И не то чтоб Колай был ленивым
или там криворуким, даже наоборот: с утра до вечера то в поле, то
чинит что‑то, то на хуторах подрабатывает, но уж больно рисковать
боялся. Предлагал ему сосед на паях болотную делянку выкупить и
грибы‑шатуны на продажу растить – не отважился, отказался. Сосед
другого подельника нашел и сейчас даже летом в сапогах с подковками
щеголяет, женку взял молоденькую. В прошлом году четверо весчан
подрядились стадо скаковых коров в Саврию гнать – дорога дальняя,
тяжелая, разбойников вдоль нее прорва. Звали и Колая, тот неделю
думал, ходил по избе и зудел слепнем (как Рыска надеялась, что он
уедет!), да так за околицу нос высунуть и не отважился. Правильно
боялся: вернулись только трое, один вдобавок охромел на всю жизнь.
Отец до сих пор с гордостью вспоминал, какой он верный выбор
сделал, а Рыска с завистью смотрела из‑за забора, как дети того,
хромого, кормят цепного кобеля объедками мясного пирога. Черным же
трудом в веске на новую избу не заработаешь.