Шли века, я продолжал заниматься
воспитанием Никоновых. Основатели центральных ветвей клана давно
умерли, не дотянув до подлинного бессмертия, которое
открылось Демиургам на пике их возвышения. Иногда мне
не хватает Антона и Медеи, но больше всего
я тоскую по Богдану, ушедшему бродить среди звезд.
Поколения друзей росли на моих глазах, взрослели, обретали
свой путь и рассеивались по вселенной. Каждый
из них — в моей памяти.
Мода на корабли окончательно
прошла.
Люди странствовали по Сети,
забыв о бескрайней тьме космоса. Они входили
в колеблющуюся серебристую пелену и оказывались
в совершенно ином месте, отстоящем от их планеты
на сотни и тысячи парсеков. Это стало нормой. Как
прогуляться вечером в парке или выйти на веранду своего
дома с чашечкой кофе.
Меня поставили в ангар.
Никто не навещал старый
звездолет, не пытался выбраться за пределы изведанного
ареала. Я следил за судьбами своих друзей, подключившись
к локальной инфосреде родового гнезда Никоновых. Иногда
заглядывал в городские анналы, делал запросы
в Преддверье, связывался с иными цивилизованными мирами.
Поэтому был в курсе происходящих событий. Зрело сопротивление,
фракция Демиургов отделилась от главенствующей ветви
человечества и основала колонию в Магеллановых Облаках.
Я не сумел бы предсказать последствия раскола —
войну, Большой Откат и регресс Дверной Сети. Никто
не давал таких прогнозов, даже ИскИны.
Однажды ко мне явился Стас
Никонов — далекий потомок Карины. Стас заявил, что
не поддерживает курс Демиургов и намерен присоединиться
к Магеллановым Облакам. Вот только каналы за пределы
нашей Галактики никто не прокладывал — для путешествия
беглецу потребовался корабль. Мне пришлось основательно
модернизировать двигательную систему и генератор червоточин,
поскольку преодоление межгалактической бездны — дело
нешуточное. Средства на модификацию затрачены немалые,
но ведь и клан моих друзей никогда не считался
бедным.
Часть пути мы по старой
привычке проделали, пользуясь Дверьми. После этого я пробил
кротовую нору в абсолютную тьму окраин и устремился
навстречу неизвестности. Приключение радовало меня — после
стольких лет бездействия хотелось мчаться куда-то и быть
полезным. Такова природа всех мыслящих звездолетов —
мы рвемся с привязи и жаждем смены обстановки.