– Потом забрался он ко мне на старый диван и рассказал, что полный сирота он, что раньше у него был папа Бананан и что теперь осталась только мама-телефон, что скоро он уедет далеко-о-о… ему невмоготу… и я подумал, ведь это нелегко: сидеть и делать ту-ту-ту…
И толпа, не переставая плясать, с радостью поддержала:
– Здравствуй, мальчик Бананан! Ту-ту-ту…
И тут Витя обратился к кому-то в толпе:
– Скажите, пожалуйста, мальчик Бананан у вас?
А Бананан за всех с горечью ответил:
– Нет!
Негр Витя продолжал приставать к невинным командировочным, к дамам в летах с химическими халами на голове:
– Алло! Простите, у вас нет мальчика Бананана?
И те, приобалдев, отвечали:
– Нет!
Бананан пытался унять Витю:
– Ты слушай ухом, Черняшка!
Но негр Витя не унимался:
– Алле! Скажите, пожалуйста, у вас нет мальчика Бананана?
Это он уже обратился к невесть откуда взявшейся здесь Алике, молодой девушке, может быть лет семнадцати, ну или чуть-чуть больше. Алика стоя ела мороженое и не растерялась, ответила в микрофон, не потеряв ритм:
– Нет, а разве он не у вас?
Негр Витя, похоже, изумился Аликиному вопросу:
– Нет. Впрочем, извините, подождите минуточку, сейчас посмотрю. Ой, да, он здесь!
Бананан потянул за ниточку и хлопнул в воздухе хлопушкой. На них просыпалось конфетти. Толпа была счастлива.
– Здравствуй, мальчик Бананан! Ту-ту-ту! – опять грянула толпа, и музыканты на сцене толпу хором поддержали:
– Здравствуй, мальчик Бананан! Ту-ту-ту!
И дальше галдели все хором, те и эти, даже слегка обезумев:
– Здравствуй, мальчик Бананан! Ту-ту-ту! Здравствуй, мальчик Бананан! Ту-ту-ту!
Бананан искал в толпе глазами Алику, но ее уже не было. Тогда он протиснулся в соседний полутемный зал, но и там было пусто. Алика исчезла.
Андрей Валентинович Крымов, солидный, хорошо одетый, чуть лысоватый обаятельный господин пятидесяти лет, озираясь, в сопровождении нанятого матроса, осматривал гигантский трюм огромного пассажирского корабля. Трюм ходил туда-сюда, потому что шторм не утихал.
– Сколько, ты говоришь, сюда входит? – спросил Крымов у матроса.
– Сто двадцать контейнеров внизу… да еще сверху можно.
– Сверху? А сверху сколько?
– Почти половина.
– И сколько ж это получается в тоннаже?
– В тоннаже я не знаю. Посчитать надо.
– Понятно, и зимой, ты говоришь, тут практически всегда пусто?