– Почти всегда.
– Ну, спасибо тебе.
Крымов, опередив матроса, начал подниматься куда-то наверх по крутой железной пароходной лестнице, бормоча теперь уже сам себе:
– Надо посчитать. Надо, надо посчитать.
Вскоре Крымов оказался на пустынной мокрой палубе; пароход безжалостно качало, но Крымов ловко удерживался на ногах и даже напевал:
– Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так… восемьсот двенадцать умножить на три, сколько же это будет? – продолжал бормотать он сам себе.
Навстречу попался бледный пассажир, которого Крымов слегка знал по обедам и ужинам в пароходном ресторане. Звали его вроде бы Вадим.
– Не слышали, нас Ялта принимает? – поинтересовался Крымов у Вадима.
– Нет, по-моему, нет, – отвечал Вадим, не остановившись.
Крымов опустился с открытой палубы вниз и почти сразу натолкнулся на плюгавого летчика в шинели и в фуражке.
– Ты что, майор? – грубовато спросил Крымов летчика.
– Майор, – отвечал летчик.
Крымов взял летчика под руку, довольно энергично повел по коридору.
– Почему майор? – продолжал интересоваться Крымов.
– Нипочему. Обыкновенное воинское звание.
– Почему не лейтенант?
– Товарищ, мне трудно отвечать на вопросы. Меня мутит. Я уже полпарохода заблевал.
– Ты бы еще в генералиссимуса вырядился, урод. Иди, ищи свою камеру.
Крымов мотнул головой в сторону кают, которые шли по обеим сторонам коридора.
– Типун вам на язык. Какая камера? Мы должны быть добрее друг к другу, товарищ.
Майор открыл дверь пустой каюты, вошли внутрь. Майор обессиленно опустился на качающуюся койку.
– Садись, – сказал Крымов строго и погрозил пальцем, – и не смей больше пить. Понял?
– Какое пить? – в ужасе пытался возразить летчик. Но Крымов захлопнул дверь каюты.
Качающимся пароходным коридором двинулся дальше. Коридор был пуст, и только дверь одной из кают бесшумно открылась и выпустила в коридор красивую женщину, которая со вниманием посмотрела Крымову в спину.
Крымов вошел в свой роскошный многокомнатный пароходный номер люкс. Он крутанул рулетку, прочитал какую-то бумажку на письменном столе, проверил что-то, потыкав пальцем в арифмометр, потом бумажку поджег, выкинул в унитаз, остатки бумажки смыл водой. Не снимая ни ботинок, ни шляпы, улегся на постель. Взял книжку с прикроватного столика. Начал читать. На обложке книжки было написано: «Н. Эйдельман „Грань веков“ изд. „Мысль“». Крымову тут же представилась пухлая белая рука в кружевах, опирающаяся на ручку трости.