На котором появилась сама Хель.
На мгновение я даже успел пожалеть, что не сбежал –
настолько представшее передо мной зрелище было пугающим… но и
перестать смотреть на Владычицу мира мертвых я никак не мог.
Модгуд – стражница моста – по сравнению с Хель выглядела бы
уродливой карлицей. Владычица оказалась не только втрое выше
ростом, но и была сложена идеально – насколько это позволяла
разглядеть накидка из темной ткани. Одну половину ее гигантского
тела покрывала кожа. Без единого изъяна, молочно-белая – такой
позавидовала бы любая модель нижнего белья. Справа Хель напоминала
совершенную античную статую – но левая ее часть была мертва.
Половина лица, плечо, рука, опущенная на подлокотник кресла
и босая ступня – усохшие, потемневшие и растрескавшиеся, как у
трупа, который успел полежать в земле не один день.
– Здравствуй, Антор Видящий. Я ждала тебя.
Когда великанша подалась вперед и склонилась надо мной, я
едва не отпрыгнул – прямо в пустоту. Йотун знает, куда я
отправлюсь, если грохнусь с единственной уцелевшей плиты, но что-то
подсказывало – лучше не проверять. Я сглотнул, спрятал за спину
предательски дрожащие руки и посмотрел Владычице в лицо.
Не знаю, какая его часть показалась мне страшнее. То ли та,
что напоминала сморщенное и высохшее яблоко, с пустой глазницей, то
ли другая – прекрасная, с идеально выточенными чертами и
прожектором из голубого льда с мою голову размером.
Единственный глаз Хель просвечивал меня насквозь. Похлеще
любого «Истинного зрения» или рентгеновского луча. Владычица
разворачивала всю мою недолгую жизнь здесь. День за днем, секунду
за секундой – и я даже не пытался скрыть что-то или выставить
защиту. Даже моя запредельная ментальная сопротивляемость тут не
работала – едва ли значение Воли Хель (если у божества в принципе
могли быть обычные, человеческие параметры) ограничивалась
доступной простым смертным десяткой с небольшим. Владычица
просматривала меня целиком. Разбирала на молекулы, взвешивала,
записывала – и собирала обратно.
– Чего ты хочешь, Видящий?
Бешеный натиск закончился так же внезапно, как и начался.
Даже выражение живой половины лица Хель сменилось – с
испытующе-грозного на скучающее… и разве что совсем немного
любопытствующее.