То, что Шепард обрёл за эти
несколько часов, он сам осознал далеко не сразу. Прополоскало его
тогда в эти уединённые часы неслабо. И научиться пользоваться всем
обретённым вот так быстро и полно, ему, как он понял, явно не
удастся. Придётся осваивать постепенно. Может быть - даже
ситуативно. Разве он тогда знал, что он получил? Нет. Не знал, но
воспользоваться частью этого обретённого потенциала пришлось очень
скоро. Как оказалось - для того, чтобы преодолеть надоевшую ему
ненормативность ситуации с кораблём, экипажем и заданием.
А тогда он оглох и полуослеп, с
огромным трудом удерживаясь на ногах и чувствуя, как его корёжит.
Внутренне корёжит. Не только физически - но и морально,
душевно, духовно. Трансформирует, дополняет, изменяет.
Что-то он смог отследить, что-то -
нет, поскольку никаких человеческих ресурсов и возможностей на всё
происходившее с ним тогда не хватало. Нормальных человеческих
ресурсов и возможностей. Привычных, стандартных.
Только спустя не часы - дни он
понял, что рядом с этими ресурсами теперь у него - совершенно
нечеловеческие, а по некоторым признакам - внегалактические. А
тогда, в те минуты ему очень хотелось остаться прежним человеком.
И, как оказалось, ему это удалось.
Отредактировано в июне 2019 года
Комментарий к "Следуем
на Иден-Прайм". Бой со Жнецом».
Октябрь 2018 года -
текст немного подредактирован.
Успокаивающий гул ядра коснулся
слуха капитана Шепарда стоявшего у обзорного иллюминатора в
небольшом салоне.
Фрегат «Нормандия», на который
штабисты Альянса офицеру приказали явиться несколько дней назад,
рассекал черноту космоса.
Шепард уже несколько минут пытался
понять, почему ему не нравится буквально всё происходящее
вокруг.
Эти передвигавшиеся как сомнамбулы,
обменивавшиеся какими-то допотопными ридерами люди, обряженные в
одинаковую форму и пытавшиеся поддерживать субординацию. Эти
разговоры по слабо защищённому каналу - между послом человечества
на Цитадели Удиной и капитаном фрегата Андерсоном. Эти отчаянные а,
главное, многочисленные и постоянные попытки выдать желаемое за
действительное. Эта усиливающаяся обречённость перед лицом
неизвестного будущего, которое рисовалось хоть каким-нибудь, но
длительным.
Капитан десантного экипажа…
Да тут военной полиции двенадцать
лбов! Двенадцать. Лбов. У него, капитана, в прямом подчинении -
только двое относительно вменяемых: капрал Дженкинс и лейтенант
Аленко.