Сержант чудом увернулся от одного
щупальца, который просвистел в сантиметрах от его тела, уйдя в
перекат. Вновь пулемет, болтающийся где-то с боку за спиной больно
уткнулся в тело. Наугад выпустив оставшиеся гранаты, он отбросил
оружие и кинулся прочь, в противоположную сторону, пытаясь
разорвать дистанцию с опасными, стремительными и верткими
щупальцами, бившими наугад, под невероятными углами. Дыхание стало
постепенно сбиваться, и сержант решил, что пора переходить в
завершающую часть атаки. Если в скором времени он не победит это
чудовище или не скроется от него, то, поймав откат после
стимулятора, рискует уже не прийти в себя или прийти, но уже по
частям в желудке исполина.
Гранаты ударили удачно. Краб слегка
повернулся к городу боком, подставляя место соединения верхнего
панциря с нижним, что увеличивало угол атаки и позволяло элите
защищать свою амбразурную щель. Клешня, измочаленная крупным
калибром, стала истекать кровью, на ней не хватало верхней части
резца, и вся она была покрыта выщербинами и дырками от попадания
бронебойных пуль. Вовремя сообразив, что обыкновенные пули ничего
такой броне монстра не сделают, защитники переснарядили оружие
лентами с бронебойными патронами, однако и они не могли пробить
панцирь твари под такими дикими углами скоса.
Сержант вытянул пулемет из-за спины,
расставил ноги пошире, прикрываясь каменным завалом, и вжал
спусковой крючок. Четыре треугольных ствола пулемета завращались,
сменяя друг друга, и оружие басовито запело свою партию.
Тудук-тук-тук, тудук-тук-тук, тудук-тук-тук, – строчил пулемет,
посылая огненные линии в тело монстра. Кнехт старался удерживать
оружие так, чтобы пули летели в сторону «амбразуры» гада. Пара
кстати угодила в темноту, и тогда из щели донесся противный,
мерзкий крик, больше похожий на скрип.
- Агаааа! – выкрикнул великан, и в
этот момент краб атаковал.
Сержант был настолько увлечен
радостью от попадания в цель, что прозевал то, как передняя левая
лапа краба, коротко свиснув, устремилась к нему. Разнеся каменистый
вал, острая пика вонзилась ему в правый бок. Пулемет вылетел из рук
и, завертевшись, упал на камни. Тело здоровяка взлетело,
насаживаясь на острые шипы, разрывая броню и ломая ребра.
Удивление и досада промелькнула и на лице Кнехта, сменившись
гримасой нарастающей боли. Голова моталась из стороны в сторону,
разбрызгивая кровавые слюни, срывавшиеся с губ. Великан схватился
за рану, пытаясь удержаться на лапе элитника, который стал неистово
ей трясти, радуясь тому, что ему все же удалось одолеть этого
человечишку, сознание которого все больше и больше угасало, по мере
того, как из раны сочилась мутная серо-зеленая кровь. Она
текла по лапе краба, забиваясь под чешуйки, попадая в раны…