Великан хищно пялился в сторону
элитника, разминая кулаки, хрустя суставами, потирая шею, мышцы,
проверял остроту своего мачете.
- Да ты шутишь?! – охренев от
увиденного, прошептал Леший.
Великан оскалился в улыбке, показав
свои огромные, белые зубы. В глазах сержанта плясал дьявольский
огонь. Он был похож на ребенка, увидевшего спрятанную от него было
конфету…
- Уходим, сержант! – с напором позвал
снайпер, не на шутку заволновавшись о психическом состоянии
напарника.
Они только что пережили тяжелый бой,
чуть не попались в лапы ментата, сумели выбраться за стены города,
а теперь, вместо того, чтобы бежать сломя голову, этот идиот стоит
здесь и планирует ввязаться в драку!? Ну, уж нет! Леший, как всякий
здравомыслящий человек, понимал: эту тварь одолеть им не под силу,
сколько бы этой самой силы не было у великана, но тварь явно ему не
по зубам. Здесь нужен был танк, да не один, а сразу с десяток, и
желательно с неограниченным запасом боекомплекта, а лучше десяток
снарядов, но неограниченный запас танков и артиллерии, и еще бы
авиация не помешала, и сверху атомной бомбой приголубить, да и то
не факт, наверное…
Леший покрутил пальцем у виска,
закинул автомат за спину и рванул к лесу. Он не настолько уж хорошо
был знаком с этим сумасшедшим идиотом, да и не преследовал цели
поскорее погибнуть. Здесь уже был явный перебор! Если он считал
сумасшествием ввязаться в бой с ордой, то сейчас Леший вообще не
мог никак классифицировать поступок великана. Теперь он наконец-то
понял, что находиться рядом с этим ополоумевшим существом означает
вскоре лишиться своей жизни. Этого снайпер уж точно не планировал и
потому наконец-то решил переступить через свою человечность, через
того, кто сидел внутри и кричал о том, что ему нужно вмешаться в
бой, помочь этим людям. «Чем я помогу?» - ругался он со своим
внутренним «Я» на бегу. «У них минометы, пулеметы есть, справятся»,
«Это не мой город, это не мой мир»… «А если бы это был твой город?
- опять захихикал внутренний голос – «Куда жителям-то деваться, у
них там семьи, жены, дети…». Он добежал до границы леса и, яростно
зарычав, остановился в тени, замер, тяжело дыша. Плечи его
вздымались и опускались, дыхание было прерывистым, из груди
вырывался рык. Злость на самого себя захлестнула мужчину, и он,
отвесив себе удар по щеке, резко обернулся…