– Эй, вы! – кричит сикх. – Снимайте рубашки! Посмотрю, какие у кого мускулы! Что за работники из вас получатся!
Он скользит взглядом по моей груди, щупает мускулы, шлепает по заднице, заглядывает в глаза – и бьет меня своей палкой по ногам:
– Очень хилый! Пошел прочь!
– Испытайте меня, сэр, я тощий, но сильный, я буду для вас копать землю, таскать цемент, я…
Следующий удар палкой приходится мне в ухо. Я оседаю на землю. Мое место сразу занимают другие.
Грузовик отъезжает в облаке пыли. Потирая ухо, я гляжу ему вслед.
Надо мной пролетает орел, по земле скользит его тень. У меня льются слезы.
– Белый Тигр! Вот ты где!
Кишан и двоюродный брат Дилип поднимают меня с земли, на лицах у них радостные улыбки.
Замечательная новость! Бабушка разрешила им оплатить мое обучение.
– Только учти вот что, – добавляет Кишан. – Бабушка говорит, ты жутко жадный. Поклянись всеми богами на небе, что не будешь скряжничать, когда разбогатеешь, и не забудешь про нее.
– Клянусь.
– Ухвати себя за горло и жизнью своей поклянись: каждую заработанную рупию ежемесячно буду отправлять бабушке.
Вот и дом, где живут таксисты. Старик в полувоенной форме курит кальян, в чаше горят угольки. Кишан объясняет ему, в чем дело.
– Вы из какой касты? – спрашивает пожилой шофер.
– Хальваи.
– Кондитеры. – Шофер качает головой. – Разве можно парня из вашей касты научить водить машину? – Он показывает мундштуком кальяна на пылающие угольки: – Все равно что изготовить лед из этих вот угольков. Освоить машину, – он шевелит рукой, будто передачу переключает, – это как приручить дикого жеребца, по плечу только юноше из касты воинов. Мусульмане, сикхи, раджпуты[14] – вот бойцы, вот из кого получаются шоферы. А вы, сладкоежки, долго ли продержитесь на четвертой передаче?
Процесс возгонки льда из пламени начался на следующее утро в шесть часов. Триста рупий и премиальные – этой суммы оказалось достаточно. Учебным пособием служило древнее такси. Завозился с переключением передачи – получи подзатыльник. И напутствие:
– Это тебе не чай со сластями подавать!
Час в машине – и два-три часа под машиной: в мои обязанности входило бесплатное техобслуживание всех такси на стоянке, и работа затягивалась допоздна. Из-под автомобиля я выбирался точно свинья из сточной канавы: весь перемазанный, лицо черное, руки лоснятся. Меня будто макнули в Ганг, где вместо воды текло машинное масло, – и вытащили на берег водителем. Я укротил жеребца, продержался на четвертой передаче, освоил рычаг переключения.