— Слышал про маяки? — спросил папа,
когда отворившийся люк входа выпустил их с Сергеем на
простор.
Сергей не просто слышал, он проходил
маяки по истории родного края. При освоении планеты их ставили в
гиблых местах, куда не стоило соваться ни людям, ни технике.
Неуничтожимые природными силами сооружения из стали или камня для
устойчивости строили в форме пирамиды. Такие маяки действовали во
всей шкале радиоволн, охватывали полный световой спектр, вплоть до
инфракрасного, и сообщали о себе в звуковом диапазоне от
неслышимого, но неприятного рокочущего «инфра» до отвергаемого
человеческим ухом пронзительного «ультра». Перемежаемые паузами
вспышки и сигналы объявляли всему живому и неживому: «Не
приближайся!»
Прошли годы, темных пятен на карте не
осталось, каждая аномалия взята под контроль. Транспортные маршруты
обходили районы маяков, потому что даже в чрезвычайной ситуации ни
один пилот в здравом уме не сядет в опасное место.
Северный полюс был единственной точкой
на планете, где опустившийся корабль мог утонуть.
Снаряженный снегоход несся по
сверкающей пустоши, белые хлопья летели в лицо, дыхание и слова
клубились дымком. Сергей с папой направлялись в самое сердце зоны,
на всех картах огражденной значками опасности.
— Мы едем к смотрителю маяка, —
объяснил папа. — Некоторые думают, что он не в своем уме, но я не
встречал человека мудрее и проницательнее.
«Смотритель маяка» звучало как
название приключенческого мегафильма, и этот фильм шел сейчас, с
Сергеем в главной роли. Ничего лучше нельзя представить. Сердце
пело.
Смущало, что маяки давно отключили, то
есть, смотрителя у них не могло быть по определению. Папа словно
прочитал мысли:
— Смотритель маяка — это прозвище
Матвея, на самом деле он, скорее, смотритель планеты. Возможно,
даже ее хранитель. Последний хранитель.
Последний хранитель планеты? Сюжет
фильма закрутился еще сильнее, из приключенческого он стал
фантастическим, и все это, опять же, здесь, наяву.
Матвей. Сергей слышал это имя, к нему
всегда прилагалось дополнение. Матвей Блаженный — так
называли существовавшего на «проживалке» старичка, о котором
достаточно произнести «юродивый», чтобы все поняли, о ком речь.
Семьи у него не было, и специальности, в которой он мог бы
применить знания, тоже. В целом — безобидный псих.