Разум мой в тот же мгновение захлестнула волна гнева, и уже не
сдерживая себя, я двинул блондину носком «адидасовки» под коленную
чашечку. Тот с криком боли свалился на пол, а я со словами: «За бой
посуды и на чай» сунул опешившему официанту две
двадцатипятирублёвых купюры. После чего повернулся к своим:
— Народ, уходим!
И первый, провожаемый округлёнными от ужаса глазами посетителей
трактира, двинулся к выходу. За мной на полу оставался след в виде
капель крови, хотя я и сжал ладонь в кулак, кровотечение так просто
было не остановить. На улице мои спутницы и Валентин поделились
своими носовыми платками – к счастью чистыми – и соорудили что-то
вроде временной повязки.
— Лёша, тебе нужно в травмпункт, рану нужно обязательно зашить,
— не терпящим возражений голосом заявила Оля.
Логично, тут зашивать нужно по-любому, слишком уж глубокий
порез. Поэтому, поймав как нельзя кстати подъехавшее такси, мы
дружно в него уселись и велели ехать в ближайший травмпункт.
Пока меня штопал дежурный хирург, которому пришлось наплести,
будто порезался стеклом, я размышлял над тем, как же буду завтра
выступать с травмированной рукой. Перспективы вырисовывались далеко
не радужные, о чём по выходу из травмпункта я и сообщил своим
спутникам.
— Ой, а и правда, как же ты теперь? — охнули девчонки и за
компанию с ними Валентин.
— Не знаю пока, но сниматься не собираюсь, — заявил я. — Хоть с
одной рукой, а буду биться за победу.
На перевязку в тот же травмпункт мне было велено явиться на
третий день, то есть аккурат в день отъезда. За ночь рана вроде бы
не воспалилась, во всяком случае, по моим внутренним ощущениям,
поэтому за два часа до старта чемпионата мы с московской командой
отправились во Дворец спорта, на сцене которого участникам придётся
выявлять лучшего парикмахера страны. Долорес Гургеновна, увидев мою
руку, только ахнула:
— Алексей, что это?!
— Где? А, это… Да вот, стеклом порезался…
— Но ты же не сможешь теперь работать!
— Вообще-то пальцы шевелятся, надеюсь, травма не слишком будет
мешать.
— О боже, беда просто с вами! Вчера поздно вечером представитель
армянской делегации попался в номере с девицей лёгкого поведения,
пришлось нам с ним объяснительную писать, теперь ты вот ещё с
рукой… Ладно, поступай как знаешь, но учти – скидок на твоё увечье
не будет.