Ему снился сон. Незнакомое и в то же
время знакомое место, напоминавшее одновременно широкие грязные
улицы Джаако, по которым он успел побродить, и узкие, выложенные
серой плиткой, улочки Нируса. За лапу он вёл щенка, тот семенил
маленькими лапками и еле поспевал за ним.
Сзади слышался булькающий хрип. Вдруг
у Ал’Тана отнялись лапы. Нужно было бежать скорее, но не
получалось. Лапы вязли в чём-то и не двигались. Кто-то или что-то
гналось следом, приближалось всё ближе. Хотелось встать и помчаться
изо всех сил, но каждый раз, когда Ал’Тан пытался сделать это, он
падал и ронял за собой щенка. Прилагая огромные усилия, он вставал,
делал пару шагов по твёрдой поверхности, после чего покрытие вновь
становилось вязким и цепляло лапы, сковывало движения.
Сил почти не осталось. Тогда щенок
дёрнул Ал’Тана за лапу, остановился и надрывно громко заплакал.
Плач эхом пронёсся по всей улице.
У Ал’Тана выступили слёзы, он
отчаянно кричал:
- Только не сдавайся, прошу тебя!
Оставь меня, я только задерживаю тебя! Оставь меня и спасайся
сам!
Вдруг щенок перестал плакать,
отпустил лапу. Ал’Тан пытался вглядеться, но черты его морды были
размыты, словно покрыты слоем тумана. Щенок тихо промолвил:
- Поздно… отец… Уже слишком поздно…
Меня не спасти… Но ты ещё можешь… Тебе нужно проснуться…
сейчас…
Вдруг он вскинул голову и
завопил:
- Просни-и-ись! Быстрее! Они уже
рядом! Скорее! Просыпайся!
Ал’Тан судорожно открыл глаза. Было
совершенно темно. Он шевельнулся и откинул гору вещей. Стало
светлее. Рыхлый синеватый свет Луны пробивался сквозь занавески и
падал на пол, тускло освещая каморку.
Вдруг с той стороны двери донёсся
тонкий короткий звук. Ал’Тан замер и пристально уставился на
входную дверь. Тишина. Послышалось?
Звук повторился, на этот раз чуть
отчётливей. Ошибки не было - скрипнула половица на лестнице, у
входа в каморку. Ал’Тан стал медленно, стараясь не шуметь,
выползать из постели. Ему удалось поставить лапы на пол и встать в
полный рост.
“Ну и где-ты? Как всегда,
опаздываешь? Если ты и правда друг мне, сейчас - самое время
помочь,” - подумал Ал’Тан, обратившись к своему внутреннему
собеседнику.
Лунный свет едва касался дверного
проёма, но он видел тёмные очертания длинного предмета,
приткнувшегося к стене справа от двери - жердь с закопченным концом
для шевеления углей в печи. Судя по всему, это было единственное,
чем можно было вооружиться в комнате, но для этого нужно подойти к
двери. Ал’Тан осторожно перенёс вес с одной лапы на другую и сделал
первый шаг, не сводя пристального взгляда с двери. На лбу выступили
капельки пота, стали медленно сползать на глаза.