Новый посетитель осмотрелся и
правильно оценил (по крайней мере, так ему показалось) ситуацию:
заезжий охотник щедро проставился главе гильдии и теперь с чистой
совестью отправляется на поиски работы. А она уже сама его
нашла!
– Эй, «сорока»!
ЭрТар поморщился. Мужик окликнул его
добродушно, с ухмылкой, но равнинное прозвище горцев коробило слух
само по себе.
– Ты как, не прочь
поразмяться?
Горец неопределенно хмыкнул.
Покаяться и предложить заглянуть завтра? Для рачительного хозяина
каждый день дорог, он лучше другого охотника поищет. Да и кушать
уже сегодня хочется.
Далеко не все земледельцы соглашались
нанимать «крыс»[6], хоть это и обходилось дешевле. Но если гильдия
прознает, то в следующий раз взвинтит цену на отстрел вдвое, на все
возражения холодно отвечая: «ну так вы же в прошлый раз
сэкономили!».
Самому ЭрТару ссориться с коллегами
тоже было не с руки – он собирался задержаться в Орите на несколько
недель, а то и на весь сезон. Подумаешь, поговорит с главой завтра
утром…
– По две серебряных за голову и
одну сверх за каждую седьмую. – Наниматель, похоже, решил, что
дело уже сладилось, осталось только обговорить детали. –
Идет?
– За каждую третью, –
машинально поправил все еще колеблющийся горец.
– Уговорил, – осклабился
мужик. – Да ты, гляжу, парень не промах! Промышлял уже в наших
краях?
– Друзья подсказали, –
сознался ЭрТар. И не прогадал: мужик басисто расхохотался, хлопнул
охотника по плечу и услужливо распахнул перед ним дверь.
Тишш, успевший лапами сковырнуть
намордник, поджидал у порога. При виде чужака кис настороженно
попятился, пропустил людей далеко вперед и, вприпрыжку нагнав
хозяина, пристроился у его ноги.
– Картинку‑то покажешь? –
уже за воротами спохватился мужик.
Что ж, святое право нанимателя. ЭрТар
оттянул широкий ворот, обнажая плечо с татуировкой – кошка,
подбивающая лапой мотылька. Рисунок чистый, застарелый, внушающий
доверие.
Мужик удовлетворенно кивнул и потащил
горца дальше, к запряженной сивым ящерком двуколке.
ЭрТар на ходу поправил айсту. А его
знакомец не так‑то прост. Тварюшка в оглоблях жилистая, породистая,
на таких картошку не окучивают. Вот поля от рассвета до заката
объезжать – самое то. Ладони же у мужика широкие, загребущие, но
без мозолей. Глянуть бы, что у него самого на плече. Горец почти не
сомневался, что татуировка там не одна. Скорее всего, зеленые
вилы[7], а пониже – такие же бусы[8]. Если бы в богатой семье
родился, так запросто с простым охотником не болтал бы. Выходит,
сам недавно из пахарей в землевладельцы выбился.