– Странное дело, если не сказать
глупое, – Туран бросил протокол обратно на тонкую стопку. – Скажи,
Смаг, может, Вачизу Тинкун убил и ограбил беглый каторжник? Как раз
пропали тёплые вещи.
– Может быть, – Смаг пожал плечами. –
Как раз в начале октября поймали парочку беглых, дело обычное.
Только людская молва приписала смерть Вачизы Тинкун «проклятию».
Дескать, оно силу набирает.
– Согласен, бывает, – Туран
перевернул в блокноте исписанный лист.
Следующей жертвой стала Юрана Афрон.
По словам её мужа, Тефана Афрона, жена ушла в деревню Починок, но
домой так и не вернулась. Вместо этого на следующий день её нашли в
лесу. Туран вытащил из общей стопки очередной протокол. И опять,
как и в случае с Вармом Ксиженым, расследования как такового не
было. Хорошо знакомый околоточный надзиратель утус Снев вновь
прошёлся по городу и порасспрашивал обывателей. И опять никто
ничего не видел и никто ничего не знает.
Туран перелистнул листы протокола.
Смаг Руф знает гораздо больше витуса Никвока, хотя начальнику
полиции по должности полагается быть в курсе всех без исключения
происшествий в городе.
– Ну вот ещё и главного инженера
убило, – Смаг тихо вздохнул. – Теперь говорят, дескать, «проклятие»
до начальства добралось.
Странное дело, Туран поднял глаза на
молодого помощника. Смаг рассказал много чего интересного, да у
него и в мыслях не было запираться. Только, только… Только сейчас в
эмоциональном фоне помощника мигает неуверенность. Даже хуже –
самый настоящий стыд.
– Смаг, – Туран улыбнулся как можно
более мягко и приветливо, – сейчас мы находимся на самой первой
стадии расследования. Иначе говоря, собираем информацию.
Официальные бумаги, то есть, протоколы, будут позже. А сейчас важна
любая мелочь. Бывает, что даже слухи и домыслы, а то и откровенные
заблуждения, помогают найти истинные причины и разоблачить
преступника. Я же вижу: у тебя что-то на душе есть. Давай, не
стесняйся, выкладывай.
Доброе слово и приветливая улыбка –
вот и всё что нужно, чтобы разговорить человека. Заверения Турана
словно целительный бальзам пролились на зудящую неуверенность в
душе молодого помощника.
– Дело в том, мастер, – Смаг
заговорил едва ли не шёпотом, – что хоть все эти жертвы и приписали
«проклятию нишранов», однако самих убийств никто не видел. Но! Со
смертью Юраны Афрон был не так, точнее, – Смаг вновь неуверенно
замялся, – не совсем так. На самом деле свидетели были, только их
показания так и не попали в официальный протокол.