Ладно, как бы то ни было, а копилка
фактов существенно пополнилась. Но! Туран мысленно одёрнул сам
себя, делать выводы ещё рано. Информации недостаточно.
– Смаг, – Туран захлопнул блокнот, –
тело Варма Ксижена ещё в Управлении?
– Так точно, мастер, – Смаг тут же
вытянулся на стуле. – Родственников в Ничеево у витуса Ксижена нет,
забирать его тело некому. Вот и лежит до сих пор в мертвецкой.
– В морге, Смаг, в морге, –
машинально поправил Туран. – Нужно его осмотреть. Веди.
Как ни странно, Смаг оказался прав:
помещение, где на полках и широких лавках лежат трупы, на гордое
звание морг совершенно не тянет. Мертвецкая – самое точное
определение. Никакого капитального здания или хотя бы добротной
избы. Полицейский морг Ничеево представляет из себя не более чем
просторный сарай на заднем дворе Управления. Стены обшиты досками в
пару сантиметров толщиной. Четыре окна вместо занавесок замазаны
мелом. На земляном полу тонкий слой опилок. Ну а главное – холодно.
При каждом выдохе из рта вылетает облачко пара.
Туран поёжился, мороз, самый
настоящий мороз пробрался под сюртук и принялся неприятно щипать
плечи и шею. О том, чтобы надеть пальто, даже не подумал. Фельдшеру
Вуону Дартину, крупному мужику лет шестидесяти, высокому и
коренастому, самое то служить в гвардии императора унтер-офицером,
а не трупы в Управлении полиции стеречь. Вместо мундира городового
его могучий торс облегает тёплая тёмно-коричневая рубаха с кушаком,
на ногах самые настоящие крестьянские штаны и короткие валенки. Вот
уж кому часто приходится заглядывать в мертвецкую.
– Не серчайте, мастер Атиноу, –
прогудел фельдшер Дартин. – Зимы у нас и так суровые. Класть
покойников в ледник смысла не имеется, на морозе они, того, целее
будут.
– Не важно, – Туран потёр озябшие
ладони друг о друга, – доставайте витуса Ксижена.
На пару с молодым помощником фельдшер
Дартин быстро переложил труп Варма Ксижена на длинный широкий стол
в центре мертвецкой под двумя большими керосиновыми лампами. Словно
фокусник на сцене, большая волосатая рука фельдшера сдёрнула с
трупа разноцветную рогожу.
Туран шмыгнул носом. Как говорил утус
Бизин, наставник, бояться нужно не мёртвых, бояться нужно живых.
Работа в полиции давно научила Турана не трепетать перед трупами. И
не такое лицезреть доводилось. По крайней мере, труп Варма Ксижена
в полной комплекции и без чудовищных порезов топором или двуручной
пилой. При жизни главный инженер был очень даже хорошо упитанным
мужичком. Аристократический животик и хилая грудь. Синюшная кожа на
руках и ногах густо заросла некогда чёрными волосами. Физическим
трудом Варм Ксижен не занимался уже много лет, ладошки нежные, как
у женщины. На пальцах и ладонях ни намёка на мозоли. Даже не
верится, что при жизни Варм Ксижен был офицером, подполковником,
военным строителем. С такими мягкими пальчиками как у него только
дамские романы писать о большой и возвышенной любви. И смех и грех,
Туран невольно улыбнулся, грубый шов от посмертного вскрытия только
придал главному инженеру мужественности и немного величия.