Но князь проявил постыдное малодушие, а доклад советника
подтверждался только косвенно. Советник прилюдно ошибался уже во
второй раз — первый был, когда он настаивал немедленно уничтожить
виновника обстрела Тайницкой башни, и вот теперь — следующий...
Непогрешимость мыслей и решений могла быть поставлена под сомнение.
И кого тогда император спросит в следующий раз?.. Ну не
приближенных же князей — эти живут зарубежной войной императора, и
плевать хотели на страну. Не то что верный слуга трона…
Принцесса Елизавета не попалась в подставленную ловушку, хотя и
лишилась владений в столице; и оставалась в фаворе. Принц продолжал
стоять у императора за спиной во время крупных приемов. Впрочем,
этих двоих сожрут родные братья и сестры.
Главный же виновник, Самойлов Максим, он же младший Юсупов,
мелким камешком влетевший в налаженный механизм и чуть не пустивший
весь поезд под откос, удостоится отдельного внимания. Мальчишка
нацелился на княжеский титул, и определенно его получит, став из
неопределенной величины одним из девяти десятков абсолютно
предсказуемых князей, связанных общими правилами и протоколом. И
если простолюдин — это слишком мелко, чтобы первый советник просил
кого-то об услуге, то молодого князя, вдобавок дерзнувшего
притязать на руку и сердце принцессы, должники советника уничтожат
быстро и мучительно. Ошибки должны умирать, чтобы не напоминать о
себе лишний раз, мельтеша перед троном.
В целом же, все становилось крайне напряженно — но решаемо.
Просто требовалось личное вмешательство — к счастью, все нужные
люди, как было и ранее, так будет и впредь, сами шли к нему.
Холеное лицо высшего чиновника империи тронула легкая улыбка.
Левая рука, заложенная вместе с правой за спину, задела прохладный
перстень с крупным алым камнем — ох сколько же уст его касалось, с
ненавистью и покорностью, жаждой мести и надеждой. И сегодня,
непременно, к ним прибавятся новые: кавалеры принцессы, недовольные
тем, что приз уходит в чужие руки; князья, разгневанные решением
общего схода. И самый важный посетитель, который будет обязан
доиграть свою роль до конца.
— Как наш гость? — обронил советник в пустоту огромного
зала.
— Внутри здания, — шепнул скрытый микрофон в ухе. — Он не может
идти быстро.
Атмосфера левого крыла Сенатского дворца в этот день была
звеняще-пустой, олицетворяя приватность и деликатность.