Потому что над завёрнутой в серый плащ фигуркой уже
нависало нечто — всё составленное словно из изломанных невероятным
образом человеческих рук и ног, обтянутых посиневшей мертвецкой
кожей.
— Драуг… драугрот… — выдохнул
некромант.
Это куда хуже, чем слыгх.
Из «Записных книжек некроманта
Фесса»:
Драуг, драугрот, Ɖṙaug— «особо сильный» мертвяк.
Оч.редок. Слухи о: вся территория Империи, вплоть до юж.гр. и
вост.степи. Первичник. Вызывает паразитн. денекротизацию. Вид (по
слухам): составлен из множества частей тел. Несколько голов, рук,
ног и пр. Неуязвим. Устойчив против св.воды, наговорного железа.
Возникает якобы как результат проклятия, наложенного на весь род
(История кор-вы Пиоверры Безумной). Способен к долгому пребыванию в
недвижности при наступлении разупокаивания. Якобы предвещает войну,
мор, голод и проч. Наблюдения: массивная амальгама со взаимным
прорастанием. Собираются части тел: драуг из некрополиса Зоз Гинзук
— одни головы! Орден Белого Дракона: руническая магия +
алхимия. (Выяснить!) Действенно:
отпорный круг, 12 секторов, руническая формула расточения — металл:
«сплав трёх благородств» (небесное железо, истинное серебро, доля
красного самородного золота)
— Глефа!!!
Тварь почувствовала его взгляд, вскинулась; Фесс
заметил мумифицированную головку ребенка, вперившую в него взор
горящих жёлтым огнём буркал. В следующий миг он уже прыгнул влево,
перекатываясь через плечо, глефа с шипением резала
воздух.
Если он что и понимал в здешних мервяках, так это
одно простое правило: на драуга
дуром не лезь.
Завёрнутая в серый плащ фигурка на жертвеннике
забилась, задёргалась, что-то сдавленно замычала.
Драуг принял решение мгновенно. Растянулся в
неимоверно длинном прыжке, перемахнул древний камень, ринулся вниз
по склону прямо на некроманта.
Хаотично смешанные и вырастающие друг из друга
руконоги вдруг развернулись, из скрюченных пальцев полезли
изогнутые когти, жёлто-коричневые, словно старая жжёная
кость.
Мертвяк промахнулся самую малость; противник его
отшатнулся, извернулся, рубанул. Стальной лепесток чиркнул по
неживой затвердевшей плоти, оставил на ней багряный тлеющий след —
алое посреди угольно-чёрного.
Нагие ступни с загибающимися полусгнившими ногтями
упёрлись в землю, руки судорожно хватали-месили воздух, а крошечная
голова младенца, вся усохшая, с провалившимися щеками, распахнула
чёрный провал беззубого рта и заверещала.