— У господина некромага появились личные дела? —
поднял бровь дознаватель. — Странно, странно. Весьма
странно.
— Случается, — отрывисто бросил Фесс. — Но я
обязательно вернусь. Так быстро, как только сумею,
бургмейстер.
— Награда, надо полагать, соответствующая? —
осведомился отец Виллем.
— Согласно указу его светлости, — буркнул Граллон. —
Смотрите, сударь некромаг. Костяные Головы пока не высовывались на
тракт, но по заброшенным деревням вокруг шарить уже
начали.
— Чумные поля, сударь Неясыть. — Виллем ловко
раскатал свиток карты. — Во время большого мора туда свозили
погибших целыми караванами. В Империи и маркграфствах тогда жило
куда больше народу…
— Я слышал, что свозили. А почему не кремировали на
месте?..
— Потому что тогда, забодай меня корова, вырубили
почти все леса!.. — рявкнул Граллон. — Дома умерших сжигались
вместе с ними, потом поняли, что этого мало, что даже из обгорелых
трупов сочится зараза, не спрашивай меня, как, некромант! Чтобы
сжечь человеческое тело, нужен настоящий погребальный костёр, по
всем правилам!..
— Спокойнее, бургмейстер. Вы, похоже, напугали сего
юного рыцаря, — усмехнулся отец Виллем.
Молодой сэр Конрад, о котором все забыли, так и
простоял всё это время тихонечко в углу кабинета — бледный,
судорожно потирая руки.
— С-святой о-отец…
— Всё хорошо, чадо. О, судя по титурусу на гербе,
перед мной отпрыск благородного рода вер Семманусов, верных чад
великой церкви нашей?..
— Истинно так, святой отец!..
— Хорошо. Я вижу, ты взволнован, чадо. Если у тебя
есть духовник — ступай к нему, исповедуйся. А потом приходи в
«Свинью под секирой», на Рыночной улице. Там найдёшь если не меня,
то господина некроманта. Всё ли понял, чадо?
— Всё! Всё понял, святой отец!
Некромант молча наблюдал. О человеке с повязкой
через глаз он старался не думать — чтобы не спятить вот так
сразу.
— Идёмте, сударь Неясыть.
— Куда?
— Вы не слыхали? В «Свинью под секирой», конечно же.
Нам есть о чём поговорить, а донжон нашей славной конгрегации,
право же, не лучшее место. Идёмте, сударь. Заодно обсудим и
пресловутые Костяные Головы.
— Не стоит сердиться на нашего доброго бургмейстера,
— отец Виллем со стуком опустил на стол высокую кружку. Вот только
налит туда был не эль, а чистая колодезная вода.
— Я не сержусь, — некромант трудился над свиным
боком. Надо полагать, уже побывавшем под той самой секирой, что
красовалась на вывеске. — Просто у меня и впрямь есть… свои дела,
святой отец.