Щёлкнули, раскрываясь,
клинки-лепестки.
— Что ты хочешь делать? — Конрада аж
трясло.
— Что я хочу делать, неважно. Тебе надо убить
свинью, и чтобы крови вокруг побольше.
— А…
— Потом все вопросы, потом! — яростно бросил
Фесс.
Огнешар или молния, ледяное копьё или высший класс
некромантии — просто выпить жизнь, заставить умереть безо всяких
посредников в виде любой из убийственных стихий — здесь не
годились. Требовалось перехватить управляющие чары, или
же…
Или сразить явившегося демона.
Что, увы, было несколько труднее, чем справиться
даже с драугом, не говоря уж о слыгхе или
летавце.
Некромант сорвался с места. Конрад —
следом.
Алые отблески на широких клинках
глефы.
Варлок обернулся, но даже не вздрогнул, словно
только их и ждал. Слов произносимого гримуара Фесс не слышал,
однако ощутил расходящиеся волны силы, вбираемой красной
пентаграммой.
Сейчас будет ещё одна сторожевая линия, понимал
некромант. И через неё придётся проламываться ему самому, потому
что посох с черепом должен оставаться там, где он
сейчас.
…Отпорные чары он ощутил за миг до того, как они
ожили. Внезапный холод, боль, словно в гнилой зуб ткнули
иголкой.
Взмах глефой, короткий толчок силы, одной лишь
волей, даже без символов или рун; лезвия вспыхнули, разрубая
взметнувшуюся навстречу тёмную завесу, что-то вроде живой изгороди
с шипами в ладонь.
Завеса не успела сомкнуться, однако варлок уже
разжал пальцы, выпуская гримуар. Кожаная обложка с серебряными
уголками распалась чёрной трухой, меж ладоней заклинателя что-то
сверкнуло, и из алой пентаграммы вверх рванулась ревущая воронка,
бешено крутящийся вихрь цвета свежей крови.
Варлок скрестил руки на груди.
И издевательски расхохотался.
Хохот это был абсолютно безумен.
И сам варлок — словно бы совершенно
беззащитен.
И…
Свистнул меч Конрада, и Фесс уже не успел остановить
удара.
Правда, рубил рыцарь отнюдь не свинью, как ему было
велено; он попытался достать варлока.
Молодецкий удар запросто развалил бы и вепря, но
вызыватель демонов хорошо продумал свою защиту.
Лезвие едва коснулось чёрного капюшона, как вверх по
клинку ринулась стая голодных молний. Конрад взвыл, уронил меч,
рухнул на колени, схватившись за запястье, и весь план боя пошёл
прахом — вместо того, чтобы перехватить управляющие чары,
некроманту уже самому пришлось уклоняться, потому что алый вихрь
вырвался за пределы пентаграммы, с нарастающим рёвом словно
складывался сам в себя, сжимался, воронка опускалась — и она тащила
за собой отчаянно бьющее серыми крыльями
существо.