Синий дракон вздрогнул, веки его
приоткрылись.
Алый вихрь с мокрым хлюпаньем всосался в остатки
полыхающей пентаграммы, а над неё выпрямлялся во весь богатырский
рост краснокожий демон — четвероногая, четверорукая тварь, больше
всего напоминавшая уродливого кентавра.
Пасть раскрылась, бестия выдохнула клубы
жёлто-зелёного пара.
И захохотала глухим басом, в тон безумному смеху
варлока.
Конрад, хрипя и ругаясь, пытался отползти, правую
руку его, похоже, парализовало.
Явившийся демон отсмеялся, протянул когтистую лапищу
к рыцарю; блеснули выдвинувшиеся когти, чёрные и отполированные,
словно вышедшие из рук золотых дел мастера.
Варлок скрестил руки на груди, донельзя довольный
собой. Он, похоже, считал свою защиту
непробиваемой.
На некроманта демон внимания не
обратил.
…Чешуя дракона вблизи отливала настоящей глубокой
синевой, тем чистым цветом, какой редко встретишь в природе.
Тяжёлые веки поднялись, но взгляд — пустой и
бессмысленный.
За спиной Фесса что-то отчаянно выкрикнул Конрад, и
сразу же последовала вспышка — чистая холодная сила, сила Господня
слова. На сей раз рыцарь привёл в действие нечто на самом деле
мощное, потому что некромант услыхал яростное шипение — то ли
демона, то ли варлока, то ли их обоих.
Синий дракон вздрогнул. Янтарные глаза расширились,
засияли изнутри, словно кто-то зажёг там настоящие
свечи.
Глефа коротко свистнула, разрубая серое кольцо,
охватывавшее сложенные крылья; дракон встряхнулся, шея
распрямилась, пасть приоткрылась, обнажая внушительные
клыки.
Внушительные, но когти демона были ещё
внушительные.
Яростное шипение за спиной оборвалось, раздалась
команда на непонятном языке, глухом, злобном; демон тяжело затопал
прямо к дракону.
Фесс оглянулся — варлок шагнул к поверженному
рыцарю, обнажив кинжал; свинья семенила за ним как
привязанная.
Глефа рассекла второй из серых обручей. Сталь
зазвенела, волна льдистого холода покатилась по древку, пробиваясь
даже сквозь дерево.
Дракон встрепенулся, развёл крылья, но демон был уже
рядом, а варлок пнул в грудь так и не сумевшего подняться
Конрада.
— Сейчас! — рявкнул некромаг, крутнув глефу и
загораживая собой дракона.
Череп на вершине тёмного посоха пробудился к жизни.
Пустые глазницы вспыхнули, огонь вырвался на волю, свился
причудливой косой, устремился вверх; оторвался, взмыл выше,
оборачиваясь сказочным пламенным созданием с широкими перепончатыми
крылами, как у летучей мыши.