Вот тут уже скандал замолчать не удалось. Прозревшая купчиха
била земные поклоны и благословляла ангела, что спустился к ней
ночью и спас ее от тьмы египетской. А "ангел" сидел в подсобке и
гадал, что же теперь будет. Начальство глупым не было, сопоставило
факты и выяснилось, что общим фактором для всех случаев был молодой
санитар. Яшу вызвали к благочинному, там уже сидел главный врач
больнички.
— Ну-с молодой человек, и что вы скажете в свое оправдание? —
Благочинный сидел сцепив руки на пузе и смотрел одобрительно.
— А меня в чем-то обвиняют? — Яша был спокоен и это разозлило
главного врача.
— Нет вы только посмотрите на него! — Плешивый мужичок в белом
халате воздел руки к небу, — подверг риску больных, пользовал их
без лицензии и спокоен как удав! Почему вы скрыли, что вы
мажик?
— А я и не скрывал. Благочинный Онисий знал об этом с самого
моего появления в училище.
— Что?! И мне никто не сказал?
— А зачем? — Теперь в разговор вступил и хозяин кабинета, —
воспитание курсантов в вашу сферу деятельности не входит. Это
извините моя епархия...
— Но ведь он мог навредить!
— Навредил? Жалобы есть? Насколько я слышал одни лишь
благодарности, да и те не по адресу.
— Да вы! — Главврач покраснел, — что вы такое говорите! Я
вынужден уволить вашего протеже...
— Понимаю. — Отец Онисий смотрел с укором, — жалость вам чужда.
Профессиональная деформация, ничего не поделаешь. Впрочем вы в
своем праве, не буду спорить. Просто я найду своему "протеже"
другое место для практики.
— Это какое же?
— Да мало ли больниц и госпиталей в Минске. Тем более война на
носу. А кто быстрее поставит раненого на ноги, вы или мой
"протеже"?
Главный врач вылетел из кабинета наружу. Дверь грохнула о
косяк.
— Охо-хо, — благочинный перевел взгляд на Яшу, — ну что вьюнош
садись, поговорим...
***
Дела навалились и закрутили так, что и вздохнуть было некогда.
Яша засел на неделю в библиотеку и сдал всю теорию разом. На
экзамен приперся давешний главврач, но завалить настырного курсанта
не сумел. Хоть и задавал каверзные вопросы. От занятий теорией
юношу освободили, зато навалилась практика. В один из дней
благочинный лично отвел Якова в Императорский госпиталь. Назывался
он иначе, длинно и со множеством величальных слов, но в городе его
попросту звали императорским. Принял их главный хирург, господин
Иремеев. Отец Онисий остался в кабинете, но в разговоре участия не
принимал, уселся тихонько в уголке. А Яша с хирургом так увлеклись
беседой, что и забыли о нем.