Первая стрела чиркнула у левого уха, резанув висок
оперением. Я невозмутимо иду вперёд, орки очень впечатлительны и
очень не любят трусов. План требует пройти внутрь лагеря и,
желательно, без трупов. Вторая стрела воткнулась в землю у
сапога.
Третью поймал у глаза, вывернул вверх, стрела по
инерции скользнула в ладони и раздвоила челку. Древко переломилось
под большим пальцем, как спичка.
На стенах люто заорали, утренний воздух наполнился
скрипом двух десятков луков, сгибаемых одновременно. Стрелы взмыли
плотной тучей, похожие на рой насекомых, устремились ко
мне.
Рывок вперёд, ноги заныли от мгновенного усилия, а
изо рта повалил густой пар. Стрелы воткнулись в землю за спиной
коротким ковром. От второго и третьего залпов, увернулся так же,
только прыгал в стороны. Грудь часто вздымается, грозя порвать
кожаный нагрудник, хочется сорвать завязки с ремешками, и вдохнуть
так сильно, что легкие лопнут.
После третьего рывка колени взорвались болью, я с
ужасом осознал, что четвертый залп станет последним для меня. До
ворот остался десяток метров, но зелье выжрало все силы. Желудок
ненавязчиво облизывает ребра, в поисках запасов
сала.
Я остановился, сложил руки рупором и
крикнул:
— Открывай ворота! А то я сам
войду!
В коленях растеклась неприятная слабость — что если
орки обозлятся, и решат что нужно втоптать меня в землю. На всякий
случай, если выживу, дал себе обещание — не пить зелья, по крайней
мере, на скорость.
За воротами тяжело грохнуло, тревожно вскрикнул орк,
и створки нехотя пошли в стороны.
За воротами началась суматоха, створки дрогнули и с натугой
пошли в стороны. Двое дюжих орков толкают, уперевшись спинами,
мышцы ног вздуваются, проступают под зеленой кожей, ступни
погружаются в каменную землю. По скрученным натугой лицам льётся
пот.
Створки идут медленно, оставляют кривые борозды, петли натужно
скрипят. На стены вместо лучников высыпали орки-бойцы, голые по
пояс и с руками, покрытыми клановыми татуировками. Ворота
распахнулись достаточно, и навстречу вышел крупный орк, на три
головы выше меня. Грудь широка до безобразия, наискось пересечена
кожаным ремнем с металлическими пластинами внахлёст. При каждом
шаге за спиной покачивается массивная секира с толстым лезвием и
противостоящим «клыком». Которым так удобно пробивать округлые
шлемы и выпуклые панцири.