Я открываю глаза и смотрю на Деву слева от меня. Она подняла кувшин, ее глаза все еще были опущены. Я делаю то же самое.
– Вода означает подношение Девы ее Защитнику. Праведник – тот, кто научит ее и поведет в свете Господа Бога нашего. Защитник освящен Богом, и его решения всегда будут приниматься в интересах Девы под его защитой. Как Бог наставил в Бытии, мужчина – лидер, женщина – его помощница. И так будет здесь. Защитник – с Богом в сердце – поведет свою Деву и покажет ей пути истинно верующих.
– Аминь. – Мужские голоса, кажется, стали громче, голоднее.
– А теперь, девушки, принесите себя в качестве сосудов, предназначенных нести знание и свет нашего Господа вашему Защитнику.
Трясущимися руками я протягиваю кувшин. Короткое прикосновение пальцев к моим, и вес исчезает. Через несколько секунд осушенные кувшины пролетают над нашими головами и врезаются в огонь за нашими спинами. Первобытный рев вырывается из людей – волков, жаждущих крови.
– Защитники, отведите своих нежных ягнят обратно в Монастырь, где мы примем их в стадо.
Появляется рука широкой ладонью вверх. Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что Ной хороший парень. Взяв его за руку, я поднимаю глаза и обнаруживаю, что передо мной не тот мужчина. Ной уводит другую девушку от костра.
Ухмылка Адама темнеет, когда он слишком крепко сжимает мою руку.
– Хорошо, ягненок?
Адам.
Монастырь – обширный комплекс бревенчатых домиков – виден сквозь деревья. Я тащу Деву за собой, ее босые ноги скользят по сухим листьям и сосновым иголкам. Она не жалуется. Они никогда этого не делают. Маленькая армия девушек моего отца поначалу всегда ведет себя идеально. Проблемы начнутся не раньше, чем сегодня вечером.
Выходим из леса, и она ускоряет шаг. Остальные Защитники и Девы следуют за нами, ни одна из женщин не издает ни звука, а мужчины кряхтят и смеются.
Я подгоняю свою Деву:
– Поторопись.
Она сначала сопротивляется моей хватке, затем, кажется, смиряется и позволяет мне тащить ее в монастырь. Небольшой намек на искру вспыхивает в ее глазах, а затем быстро гаснет. Я видел это на огненном ритуале – в большом театре, который мой отец любит устраивать каждый год, когда у нас появляется новый урожай Дев. Я поменялся с Ноем из-за того намёка на что-то спрятанное внутри этой Девы, но, вероятно, с моей стороны это был глупый выбор. В конце концов, она записалась в монастырь. В ней не было ни стержня, ни острого ума. Еще один ягненок на заклание. Эта мысль заставляет меня стиснуть зубы, когда я втаскиваю ее в дверной проем, ведущий в банкетный зал.