Я временно остаюсь без работы и, не выдержав неизвестности, на мгновение выныриваю из люка. Глаз отмечает колонну приличных размеров. В ней около десятка автомобилей и полусотни запряжённых понурыми лошадками подвод.
Перепрыгнув через пушки, тараним головной грузовик. Я ныряю в тёмную пасть провонявшейся пороховыми газами башни. Замечаю неодобрительный взгляд командира.
– Проветрился! – пожимаю в ответ плечами и приникаю к боковому перископу.
Возницы в панике режут постромки и, вскакивая верхами, разбегаются в разные стороны.
– Командир, может, трофеи захватим? – слышу в наушниках голос Серёги.
– На кой чёрт тебе немецкие снаряды? – отвечает политрук. – Дави!
И мы смерчем проходим по дороге. Непрерывно грохочет пулемёт, ревёт дизель, лязгают гусеницы – мы ангелы или, скорее, дьяволы возмездия. Почему человеческая природа не может обойтись без убийств? Ведь мы всё равно умрём, жизнь и без этого коротка. Зачем торопить неизбежное?
– Всех в ад, всех в ад! – сжав зубы, рычит Кретов.
Как я его понимаю. Даже не знаю, что бы я делал, если бы воевать на пороге родного дома пришлось мне?
На обратном пути неугомонный механик остановил танк рядом с опрокинутыми подводами.
– Что-то двигатель греется, переждать бы надо. – Он озабоченно постукивает кулаком по заборнику воздуха.
Мы все вопросительно поглядели на Кретова.
– Трофейщики всё равно себе прикарманят, – заступаемся за механика.
– Давайте уже, – обречённо машет он рукой. – Только на раненых фрицев не нарвитесь. Не хватало ещё после боя пулю получить.
Улов оказался богатым. Серёга, довольно покхекивая, распихивал припасы по бортовым ящикам из-под снарядов. Коньяк, консервы, сигареты, колбаса и сладости наполняют танк запахами чужой и непонятной жизни.
– А это для Ирочки. – Серёга протягивает командиру флакончик с французскими духами.
– Ну вот ещё, – слегка покраснев, хмурится тот.
– Придётся самому дарить, – вздыхает механик, – девушки такие штучки дюже уважают.
– Давай сюда! – решается командир.
Мы отворачиваемся, пряча невольные улыбки.
День простояли у села Максимово. Завтра с утра готовится штурм. Для нас все схватки с фашистами кажутся битвами, а в сводках передают, что на нашем участке фронта идут бои местного значения. Серёга с Валеркой пишут письма, а нам с политруком писать некому. Хотя Саша, немного подумав, присоединяется к другим.