Подобное геологическое образование в
давних сводках не значилось. Так же, как и многослойная паутина
светящихся нитей, застилавшая весь далекий потолок. Наверное,
недавно возникло.
Я уже примерно прикинул, как буду идти
в обход, но в следующую секунду из-за поворота вылетела недобитая
труба и целенаправленно поскакала навстречу на остатках передних
лап виляя обрывками зеленых кишок.Как я вскарабкался одним прыжком на пятиметровую
высоту – не помню, но этот подвиг не помог – острая боль разорвала
голень до пятки и сорвала вниз, прямо на трубу, по счастью мимо
отверстия рта, усаженного рядами зубов-игл. Я вцепился в длинный
шип, торчавший из пупырчатого туловища, труба визгливо завертелась
и, потеряв равновесие, слетела с уступа в «огненную»
реку.
Вместе со мной.
Удар о поверхность «сиропа» был
жестким. Труба дернулась, мелко задрожала, но потом замерла и мы
стали медленно сползать к озеру. По инерции река еще продолжала
течь и в самом озере, берег становился все ближе... ближе...до него
оставалось всего лишь несколько метров, когда труба замерла и
начала тонуть.Мне до жути не
хотелось погружаться в неизведанный «сироп», но не придумал ничего
лучше, как оттолкнуться от трубы, чтобы прыжок получился длиннее.
До берега я все-таки не допрыгнул.
Рулончик шкуры огненного червя
поддержал на поверхности и защитил лицо от брызг. Плаванием мое
передвижение назвать было трудно, каждое движение давалось с
неимоверным трудом – да я скорее полз, как червяк в меду, если мед
перемешать с разбитым стеклом.Боли не было, но хватало мерзкого ощущения того, что
в кожу ежесекундно вонзаются мириады осколков, режущих и колющих.
Хотелось, подобно утонувшей трубе, визжать и дергаться. Меня словно
свежевали заживо!
Я почти сдался, когда мощный рывок
выдернул меня из «сиропа» и я понял, что лежу на твердой земле и
вижу красную пузырящуюся массу, которая когда-то была моими руками.
Стало немного легче, а потом совсем легко, темно и пусто.Но только на несколько
мгновений.
Жаль, что так ненадолго.
Я лежал на мягком, неудобно опираясь
искривленной шеей о твердое и чувствовал, как тело грустно
наливается тяжестью бытия и дико чешется.Руки были скрещены на груди, как у покойника. Стяжек
на них уже не было и кожа красиво переливалась рубиновыми
кристалликами. Простое движение ладонями далось с трудом. Ощущения
конфликтовали со зрением, когда намерение поднимало руку и сжимало
пальцы в кулак, тактильное чувство утверждало, что цель достигнута,
но вот глаза видели только слабое подергивание
конечностей.