А может, Эдичка играет вон тем осторожным чудовищем, которое всё
время прячется то за валунами, то за деревьями, высовываясь оттуда
изредка только затем, чтобы метнуть копьё в противника? А
противниками здесь, как я поняла, были все у всех.
Ещё какие-то мохнатые уроды то появлялись, то исчезали, но эти
трое – ушастый циклоп, бывший трёхглазый и копьеметальщик – всё
время были в кадре.
Я спросила своё сердце, к кому из них оно больше тянется. Сердце
ответило честно: ни к кому.
Набравшись смелости, я пробубнила в затылок Эдику:
- А ты кем играешь?
- Девочкой, – просвистел он сквозь сжатые зубы.
- Кем?!.
Я от такой новости, что называется, выпала в осадок. Я примеряла
к нему всех трёх монстров, а он, оказывается, всё это время был в
буквальном смысле слова над схваткой и разил
противников, трепеща розовыми крылышками?.. Как недавно выразилась
Летиция, «порхая по траектории»?
Пока я разбиралась в сумятице чувств, подлая девчушка вылетела
откуда-то из правого верхнего угла – в облаке она пряталась, что
ли? – и ловко выбила стрелой трёхглазому третий глаз,
последний.
К каким последствиям это привело, я смотреть не захотела.
Муторно мне как-то стало, совсем тошно. Я ушла подальше от этого
потустороннего мира, вернулась в корректорскую, села за свой стол,
сложила руки, как прилежная ученица, уронила на них голову и
задумалась: может, я порченая какая? Почему я всегда влюбляюсь в
людей недостойных? Точно, кто-то порчу навёл, не иначе! Вот и
сейчас, пожалуйста: влюбилась в молокососа, у которого ума
только-только хватает на игры, да ещё и страдаю по нему! «И веет от
него чем-то мужским!» – передразнила я сама себя. А он при этом
играет в кошмарную игру, причём играет в образе девочки с розовыми
крылышками! Совсем ничего взрослого в этом человеке
нет...
А я ещё хотела рассказать о нём Летиции! Вот бы
опозорилась...