– Жак, вы меня удивляете! Вы слишком умны
для своего возраста. Сколько вам лет?
– Пятнадцать.
– Вы удивительный юноша, Жак де Тресс!
– Сударь, вы слишком добры. Мне даже страшно
подумать о степени моего невежества!
– Скажите, что вы находите привлекательным
в жизни? – спросил де Брег. – Кроме книг.
– Есть одна сторона жизни, которая привлекает сильнее
прочих.
– Женщины? – улыбнулся шевалье, но тут же
поднял руку, извиняясь за поспешность суждений. –
Простите, не хотел вас смутить или обидеть.
Тем более в преддверии столь важного шага,
как посвящение себя Святой церкви.
– Священник, который обучал нас грамоте, назвал мой интерес
греховным, но…
– …Вы с ним не согласны.
– Это прозвучит кощунственно,
но не согласен. Разум дарован Богом, и было бы
грешно не использовать эту силу для познания мира, дабы
оценить всю щедрость Создателя.
– Поэтому вы так рады судьбе, которая привела вас
в монастырь?
– Рад… Возможно.
– Эх, Жак… Ваша душа мятежна, и стены монастыря
этого не скроют.
– Это не страшно, если смогу трудиться
в библиотеке, – твердо сказал я.
– Пожалуй, вы правы. Это бесценное собрание,
но… – Он покачал головой. – Не все так просто,
как вам того бы хотелось. Есть множество вещей, которым
нет объяснения. Вы уж поверьте мне на слово.
Я прочел множество книг и знаю, о чем говорю.
– Мне кажется, что объяснение можно найти всему,
если обращать должное внимание на мельчайшие подробности
и любопытные совпадения!
– Вы хотите сказать, что они выстроятся
в изящное переплетение мыслей и подтолкнут вас
к решению заданной интенции? Определенно, ваш ум слишком
хорош для монастыря!
– У меня нет иного выхода.
– Выход есть всегда. Просто вы его не увидели.
Поймите, что до нас жили и другие люди.
Прислушайтесь, и услышите их напутственный шепот. Если
Создатель явит свою милость, то вы обрящете свой Путь.
– Шевалье…
– Не принуждаю и не приказываю. Подумайте,
Жак. Подумайте и сделайте свой выбор.
– Это…
– Довольно бесед, мой друг! – Он отставил
свою кружку и поднялся. – Пойдемте, покажу вам
Баксвэр!
– Сударь, я до сих пор не могу оправиться
от казни, а вы предлагаете мне прогулку?
– Предпочитаете сидеть и разглядывать паутину
на потолочных балках?
– Нет, но…
– Вот и славно. – Он бросил
на стол несколько серебряных монет и пошел
к выходу.
Мы вышли из таверны и повернули в сторону
пристани. Разбитая мостовая была покрыта слоем грязи и лужами,
в которых отражалась хмарь осеннего неба. Рядом
с соседним домом на пустых бочках сидело несколько
бездомных оборванцев, в серых […][4]