–
Почему ты хочешь драться, Руф? – поинтересовался Август.
–
Там лежит мой товарищ, – сказал отец, указывая на мертвое тело на
арене. – Я готовил его к бою. Он провинился перед государством, но
он был римлянин и не заслужил такой смерти.
–
Ты сумеешь убить фриза? – с сомнением спросил Август, разглядывая
невысокого и худощавого ланисту Пятого легиона.
–
Если выйду драться с мечом, – ответил отец. – Тогда я не просто
убью дерзкого варвара, но сделаю это вот здесь! – отец указал на
арену, прямо перед трибуной императора.
–
Пусть будет так! – согласился Август.
Зрителям объявили о решении императора, и они радостно зашумели. Но
когда отец вышел на арену (тело Рябого уже убрали, кровь присыпали
свежим песком), его встретил вздох разочарования. Он не только
выглядел жалко рядом с огромным фризом, но к тому же вооружен был
слишком легко. Отец надел простой кожаный нагрудник, армейский
стальной шлем, оставлявший его лицо открытым, взял солдатский
гладиус и овальный щит, каким обычно пользовались ауксилии. Руки
его оставались незакрытыми, в то время как гладиаторы с мечами,
защищали сегментным стальным доспехом как минимум правую руку.
Когда соперники по обычаю подошли к трибуне императора, чтобы
поприветствовать его, Август наклонился к ним.
–
Эй, Руф! – крикнул он (и это услышал весь амфитеатр). – Ты не
слишком легко вооружен? Надень хотя бы панцирь.
–
Спасибо, Цезарь! – ответил отец. – Мне так удобнее.
Август пожал плечами и дал знак начать бой.
Отец действительно знал, что делал. Он был Назон, к тому же не
мальчик и вызвался драться не в минутном порыве. Тренируя
гладиаторов, он знал тонкости боя. Тяжелые доспехи защищают бойца,
но они же делают его медлительным. Когда вооружение одинаково,
выигрывает тот, кто проворнее. Высокий и мощный гладиатор выглядит
устрашающе, но он уступает в быстроте движений маленькому и
худощавому. К тому же глухой шлем мурмилона с решеткой на уровне
глаз и выдающейся вперед нижней частью закрывает гладиатору обзор
под ногами. Чем выше боец, тем больше невидимая зона. Фриз, против
которого вышел отец, был высок, и облачен в доспехи
мурмилона.
Отец это знал, но зрители в амфитеатре – нет. Фриз, скептически
воспринявший появление нового соперника, – тоже. Едва бойцы встали
напротив, он обрушил на противника град ударов. Прием, который
использовал фриз, называется «мельница», и получил свое имя за
подобие вращающимся лопастям ветряка. Отец показывал его мне. Левая
рука щитом бьет в щит противника, правая тут же наносит удар мечом,
соперник пытается закрыться, но удары левой расшатывают его защиту,
а меч все ближе и ближе скользит возле открытых частей тела
врага…