Зрители видели только одно: фриз наносит удары, руки варвара
действуют так быстро, что их движения невозможно различить
отчетливо, слышен звон металла и треск дерева разбиваемого щита;
амфитеатр замер в ожидании горестного финала.И в едином порыве
вздохнул, когда один из бойцов упал на песок. Но вздох сменился
удивлением: упал фриз. Отец, вместо того, чтобы добить поверженного
соперника, стоял, подняв вверх щит и меч.
Амфитеатр взревел. В этот момент зрители неотвратимо поняли: этот
невысокий римлянин убьет фриза. Если он не сделал это сейчас,
только потому, что хочет доставить им удовольствие. У Луция
Корнелия Руфа мгновенно появилось двадцать тысяч друзей. В том
числе наместник провинции и легат Третьего легиона…
Единственным, кто остался в неведении о предстоящей победе Руфа,
был фриз. Он разъярился еще больше, и в исступлении набросился на
жалкого римлянина. Он бил щитом и мечом, ожидая, что соперник
вот-вот свалится, но тот не падал. Только неуловимо ускользал от
ударов, а потом снова упал фриз…
Отец научил меня этому приему. Улучив момент, ты резко приседаешь и
цепляешь подъемом стопы лодыжку противника. Рывок вверх – и тот
падает навзничь. Враг оглушен, умелому бойцу хватит времени, чтобы
перерезать горло поверженного. Это опасный прием. Стоит промедлить,
и ты получаешь удар сверху. Но противник Луция Назона даже не
видел, куда бить…
Когда фриз упал в третий раз, амфитеатр охватило безумство. Зрители
вскочили со своих мест, и в один голос скандируя: «Убей его! Убей
его!..» Свалив фриза в четвертый раз, отец оглянулся на
Августа.
–
Убей! – сказал император.
Из-за рева толпы отец не мог слышать повеление, но догадался.
Пятясь, он медленно отступал к трибуне императора, и фриз решил,
что враг наконец-то сломлен. Но отец просто исполнял обещание.
Когда оба гладиатора встали против трибуны Августа, отец скользнул
вниз. В этот раз он не действовал ногой. Гладиаторы сражаются
босыми, и отец перерезал фризу ахиллово сухожилие.
Фриз упал и попытался встать, но не смог. Отец, заскочив ему за
спину, перерезал второе сухожилие. Теперь фриз мог стоять только на
коленях. Он на них встал – с мечом в руках. Отец спокойно перерубил
ему пальцы, сжимавшие рукоятку, затем стащил шлем. Фриз молча
смотрел на беснующуюся толпу, единодушно желавшую его смерти.
Гладиатор просит пощады, поднимая руку. Фриз не поднял.