На меня смотрело тупое безглазое рыло. Неуязвимая, беспощадная,
универсальная машина убийства. Боевой нукта.
Он был готов драться для меня. Для возлюбленной, хорошей, чего
бы она ни желала — всегда.
— Спасибо, Малыш, — сказала я. И послала ему мысль: образ, такой
яркий и вещественный, какой только я, человек, могла создать.
Образ врага.
Я выдержала полчаса. Полчаса тренировки с полной отдачей. Может,
я выдержала бы час, но с отвычки пару раз хрястнулась об малышову
броню локтями и довольно сильно обрезалась о плечевое лезвие. Малыш
страшно расстроился. Скулил и нарезал круги под потолком у меня над
головой, пока я сидела на полу и зализывала царапину. Между ушами
шумело, кости слабо ныли. Голова кружилась — тоже совсем немного,
но все вместе было достаточным поводом для стресса.
Конечно, у нас с Малышом не отработано взаимодействие. Мы оба
слишком напрягаемся, выполняя какие-то элементы. Малыш тоже порой
туго соображает там, где Аджи делал все, чтобы облегчить мне жизнь.
Но факт остается фактом: минимальное время непрерывной работы в
паре для находящегося в строю оператора — вчетверо больше. Два
часа. А на мне биопластиковый контур. Можно представить, как бы я
себя чувствовала без него. Полный аут.
Да, у меня по-прежнему хорошая дыхалка, спасибо тренажерам
Макса. Я сумела не располнеть, мускульная сила в норме. Но в бой в
таком состоянии все равно лучше не соваться.
Я не тренировалась с Малышом так, как с Аджи. Язви меня тридцать
раз, я не собиралась возвращаться в строй!
Меня взяла злость. И что теперь? Отправляться обратно? Индикарта
с данными, идентифицирующими меня как ассистента мастера по работе
с биологическим оружием, по-прежнему загнана в браслетник. Я
вернусь и буду гулять по берегу моря. Учить девчонок-подростков
работе с доставшимися им хвостатыми приятелями, чтобы года через
два несколько десятков операторов отправились на войну…
А будет ли еще что-нибудь через два года? Вообще? Сейчас
огромная масса чужих судов налетит на наши эскадры, сметет… если
исчезнет Древняя Земля, если погибнет цвет человеческого флота —
что останется?
Ррит не пощадят людей. Даже из презрения. Они слишком жестоко
оскорблены.
И что толку станет в нас, пару лишних месяцев прогулявших по
морскому берегу на Земле-2? Мы — оружие ближнего боя, бессильное
против бортовых пушек и ракетного удара с орбиты. Нас некому будет
защитить.