Морган старательно грел нос.
«Стратегический» пролетел, как напильник, к альфе Центавра.
Благодаря профессиональным навыкам они с товарищами сумели добиться
«рритского результата», но когда бойцы остались на корабле одни и
обнаружили, что наниматель отправился по своим делам, — а пилота в
абордажной команде не было…
Они сдались. И ждали показательного суда, когда пришло памятное
сообщение с погибшего каравана. Когда началась война.
— Тебя амнистировали?
— Нет, конечно. Передали дело в трибунал. Меня, так-то, и должен
был судить трибунал…
— И что?
— Специальный сертификат, — сказал Морган. — С ограничением в
правах, пожизненный…
У него был убитый вид. Уничтоженный. Он признавался в немыслимо
постыдной вещи, страшной и грязной, признавался женщине и готов был
провалиться сквозь пол прямо в мерцающий космос.
— Вот такой я урод, — добавил он, кладя лампу на стол. — Я же
сам хотел, чтобы не подавлять беспорядки. Чтобы… потому что красная
кровь… А вот.
— Мы с тобой коллеги, — проговорила я. Пожала плечами.
Мне, в самом деле, было все равно.
— Ты же не убивала солдат.
— Сепаратисты на Земле-2 были хуже, чем те патрульные?
Морган молчал.
Я думала, сказать ему или нет.
— Морган. Ты пожизненный сотрудник. Сотрудник чего?
— Есть такая структурка, — не поднимая глаз, сообщил он, —
называется — Центр.
— При Минколоний?
— Откуда ты знаешь?
— Приморозили структурку, — сказала я тоном местры Джонс и даже
улыбнулась ее улыбкой.
— Чего?
Всю карту визуализатора занимал семитерранский исполин.
Изображение медленно вращалось, его искажали помехи. Аномалия. Что
это за аномалия и зачем корабли держатся этой самой аномалии, мне
безумно хотелось спросить, но «Испел» сейчас должна была войти в
игольное ушко — сесть на внутреннюю палубу «Гагарина». Отвлекать
пилотов я не решалась. Тем более на правах единственного
постороннего человека в рубке. Попросилась посмотреть.
Флотилия медленно — конечно, в космических масштабах медленно —
перемещалась по огромного радиуса орбите вокруг голубого гиганта.
Отсюда звезда была размером с Солнце в небе Древней Земли. Я
почему-то подумала, что на Земле сейчас июль и по Гринвичу шесть
утра. Интересно, эта звезда уже считается частью Сердца Ареала?
Сколько отсюда до Земли?
И сколько — до врага?
Гравигенераторы «Испел» вцепились в протянутую ладонь посадочной
платформы. Призрачно-голубоватая, как горящий метан, голограмма над
визуализатором моргнула и исчезла. Взгляд невольно задержался на
черной плоскости, — только что над ней жил кусочек мира, а теперь
ничего не стало.