Вот бред. Зачисляют человека в секретные агенты, а он об этом и
не знает.
— Я не стану спрашивать, чем ты занимаешься, — смиренно сказал
он под конец, — ты все равно не ответишь. Но можно спросить, как
будут оценены мои действия?
Я чуть не расхохоталась. Но не подала виду. Зачем его
обижать?
— На отлично, — честно ответила я. — Даже я некоторое время была
уверена, что ты настоящий мастер. Кстати, можешь написать в отчете,
что информация о связях терранского питомника с сепаратистами
ложна. Я это выяснила.
Он кивнул, деловито сжав губы. Все-таки он милый, Эндрис. И
нравится мне. Храбрый маленький мягкокожий мужчина.
Я посмотрела на солнце и улыбнулась. Я уже давно не стояла под
синим небом. Все-таки нельзя без этого человеку.
Шайю увезли сразу же, как только сел челнок от «Делино».
Специальным экранопланом. Дитрих примчался сам. Игорь давно уже
прилетел со своего Урала. Я провожала девочку до питомника. Малыши
начали вылупляться прямо в нутре экраноплана. Шайя впала в истерику
от страха, и мы вместе с Дитрихом ее успокаивали. А потом Дитрих
поцеловал меня. В губы. Я забыла, когда меня последний раз
целовали. Я чуть сознание не потеряла.
К сожалению, после этого он извинился.
У него были трассирующие пули. Мастер достал их после того, как
узнал о гибели каравана. Ночью, под лунным сиянием, ибо у
Терры-без-номера была даже своя Луна, я встала на скалах,
обрывающихся к морю. На мысе Копья. И стреляла, пока не заработала
синяки от отдачи. Плакать не получалось. Я называла имена боевого
расчета и смотрела, как уносятся вдаль над морем зеленоватые
светлячки пуль. И прощалась с ними. Я еще жива.
И я экстрим-оператор.
Пока что моя карта ассистента действует. Но я все равно должна
отчитаться перед Центром. Просить разрешения. Я надолго отбросила
эту мысль, пока выполняла задание Дитриха. Когда задумалась снова,
то чуть не села от страха. Ха! И я считаю себя нервно устойчивой.
Конечно, на пути в «смертный» заброс колени у меня не дрожат, но
дел с официальными инстанциями я боюсь. И еще я боюсь юристов. С
суда. Я сидела на скамье подсудимых и слушала, как доказывают, что
меня необходимо казнить. Что я опасна. Убедительно до отчаяния.
Я написала отчет с помощью Криса, заведующего отчетностью. Он
оказался умельцем. Поехала в город, чтобы отправить по
галактическому каналу. Обратно экраноплан уходил вечером. Я
продремала в кинозале какую-то психологическую драму о любви
человека к анкайи. Невероятно красивая была героиня. Глазастенькая.
Кажется, даже настоящая, а не нарисованная. И как уговорили
сниматься? Вся интрига фильма, по-моему, заключалась в этом
вопросе.